[1] Примерно 30 метров.
[2] 181,5 килограмм.
[3] Примерно 305 метров.
Прогулка
Чарльз Маттиас
Год 705 AC, начало сентября
Маттиас почесал когтями подбородок, внимательно изучая положение шаров, лежащих на зеленом сукне бильярдного стола. Он проигрывал четыре шара Копернику, но теперь был его ход, так что если хорошенько прицелиться и точно ударить, то может быть, может быть... он сможет «взять» игру!
Коперник, ящер-морф, трехсот фунтов[1] веса и семи футов[2] роста, стоял у другого края стола, рассеянно поглаживая кий когтистыми лапами. Его чешуйчатые пальцы то сжимали полированную поверхность, то вновь расслаблялись.
Маттиас, прошелся вперед-назад, машинально приподнимая хвост из под ног. За прошедшие годы крыс-морф уже практически забыл, как поначалу наступал и садился на самую чувствительную часть нового тела... Болезненное было время. Впрочем, в той или иной форме, через это прошли практически все жители Цитадели Метамор.
Еще раз внимательно осмотрев стол, Чарльз погладил кий, ощупывая и запоминая твердость лакированной древесины, мельчайшие трещинки, неровности и задиры. Он хотел выиграть эту игру, очень хотел. А еще выиграть нужно было быстро — или столь же быстро проиграть, поскольку на вечер у него были другие планы. Исход игры сейчас зависел от нескольких удачных ударов, и на стороне Маттиаса был опыт, глазомер и точность. Вот только на стороне Коперника была удача — по общему мнению, он был везунчиком. К сожалению, не только, — он очень хорошо «чувствовал» игру, почти столь же хорошо, как Маттиас. Результат оказывался вполне предсказуем — Коперник по сути никогда не проигрывал. Иногда проходил по самому краю, но...
И Чарльз хотел прервать эту безупречную полосу, не столько желая выиграть, сколько пытаясь развенчать одного заносчивого ящера, с легкой ухмылкой смотрящего сейчас на крытый зеленым сукном стол!
Маттиас бросил сумрачный взгляд на соперника, и вдруг ясно представил, как инстинкты ящера тихо-тихо шепчут Копернику, что крыс-морф может стать вкусной, хоть и маленькой закуской... Пригладив вздыбившуюся на загривке шерсть и уняв дрожь в пальцах, Чарльз пару раз глубоко вдохнул. Перспектива стать чьей-то пищей нравилась ему... не очень.
Сделав еще один глубокий вдох, он осмотрелся вокруг, проверяя, не помешает ли кто-нибудь его игре. «Молчаливый мул», со всеми его залами, ответвлениями, боковыми зальчиками и кабинками, пожалуй, мог бы вместить десятую часть населения Цитадели. Впрочем, полон зал был в редчайших случаях. Вот и сейчас — занято было не более трети мест большого зала. Кто-то ел, кто-то выпивал, кто-то просто проводил время в праздной болтовне, слоняясь от одного столика к другому. Возле пылающего камина как обычно собрались любители хорового пения — в основном волки и собаки-морфы. Один из них как раз выплеснул в камин вино из чаши, пламя возмущенно взвилось, саламандра, до того дремавшая в пламени зашипела и плюнула в обидчика струйкой искр, бесславно угасших на каменном полу. Сквозь общий шум иногда проскальзывали обрывки разговоров да торопливые звуки шагов — служащие Донни, на диво расторопно разносили вино и еду клиентам.
Установив табуретку-подставку, Чарльз занял позицию, еще раз мысленно взвесил предстоящий удар. В это время весь шум, топот и прочие помехи как будто отодвинулись, исчезли где-то за спиной, остался только кий в когтистых лапах и шар, который пойдет так, как нужно и никак иначе, а потом исчез и шар и даже стол, вернее это сам Маттиас стал шаром и он знал, как ему покатиться и...
Удар!
Шар разбил пару — один ушел прямо в дальнюю угловую лузу, второй столкнул лежащий с краю в дальнюю боковую, а ударный вернулся к Чарльзу, и медленно закатился в ближайшую к нему среднюю лузу.
Коперник одобрительно крякнул:
— Эк ты их! Да-а... Три шара разом. Оно и понятно — четверть часа выцеливал!
Чарльз довольно протер лапой жесткие усы-вибриссы и, пожав плечами, отошел в сторону. Пришло время немного отдохнуть перед решающим ударом, ударом, который сравняет счет в игре и может быть даже...
— Все еще надеешься побить меня? — ехидно проскрипел ящер-морф. — Зря.
— Ничего не зря! — ухмыльнулся Маттиас. — Сегодня я тебя сделаю!
— Ну-ну! Попробуй.
— И попробую! Твое везение не будет длиться бесконечно!
Чарльз фыркнул в сторону радостно оскалившегося ящера и, шагнув к ближайшему столу, налил стакан газированного сока. Обычно, играя с Коперником, он выпивал немного медовухи или сидра, но не сегодня. Нынешним вечером ему предстояло кое-что важное... Так что, кивнув Мишелю, которого они с Копом потихоньку учили игре на бильярде и который сейчас примостился за тем же столиком, Чарльз взял бокал и отпил очередное произведение неутомимого гения Паскаль.
Мишель одобрительно и восхищенно кивнул в ответ, явно впечатленный удачным ударом.
В отличие от осторожного (и везучего) Коперника, который любил просто и надежно закатывать по одному шару за раз, Маттиас предпочитал сложнейшие в исполнении, но куда более эффективные (и эффектные... чего уж там...) снайперские удары, забрасывавшие в лузы по нескольку шаров. Удавались они редко — не каждый раз получалось найти нужную позицию, но каждым удачным ударом можно было заслуженно гордиться. Если бы на этот раз удалось провести, хотя бы еще пару таких удачных бросков...
Отпив еще сока, Маттиас внимательнее взглянул на Мишеля. Его изменение движется медленно, но верно. Правда, лицо юноши все еще не затронуто и форма головы практически не изменилась; но его уши, все еще округлые, уже начали покрываться мехом, почти такой же мех уже закрыл спину и, насколько мог видеть Маттиас, грудь тоже. Но более никаких изменений видно не было, и все еще было неясно — кем же именно Мишель, в конце концов, станет. В принципе еще оставался шанс что он станет крысой. Правда Чарльз сомневался, что юноша обрадуется такому изменению... Увы, его высказывания не оставляли сомнений. А жаль, потому что из Мишеля вышел бы здоровенный и сильный крыс. Крыс-деревенщина... Ха!
Вернувшись к бильярдному столу, Чарльз передвинул табурет-подставку в нужную позицию. Этот выстрел будет простым. Прямой удар, первый шар у центра стола, второй у самых ворот лузы...
Осторожно прицелившись, Маттиас послал шар точно в цель.
Коперник печально покачал головой:
— Похоже, ты все-таки меня сделаешь, Чарльз...
Маттиас усмехнулся, шевельнул ушами, распушил усы и осмотрел поле. Этот удар будет непростым... Отбой от стенки, чтобы обойти мешающий шар, и в дальнюю лузу... Чарльз широко улыбнулся огромному ящеру:
— Так и будет!
— Может быть, может быть... — ухмыльнулся в ответ Коперник. — А может и не быть! Ты пока еще не выиграл! Ты же знаешь, мне везет!
Маттиас сердито фыркнул. Коперника не зря зовут везунчиком. Но любая полоса везения когда-нибудь кончается, и эту игру ящер проиграет.
Теперь или никогда!
Крыс-морф в очередной раз передвинул табурет, установив его как раз за спиной Мишеля, опять осмотрел стол, расположение шаров... Да! Все верно! Это будет трудный удар. Но если он его сделает, то игру можно будет считать взятой! Правда, если промажет... Этот демон в чешуйчатой шкуре выигрывал так много раз, что Маттиас уже потерял счет.
Но сегодня... О да! Сегодня!!
Чарльз расслабил лапы, глубоко вдохнул, сосредотачиваясь, поставил кий в позицию... В это время позади раздался голос одного из помощников Донни:
— Мишель, твое пиво.
— О! Наконец-то! — ответил юноша. — Сейчас возьму!
Раздался скрип сдвигаемого стула... Сосредоточенный на ударе, Маттиас слишком поздно понял, что происходит. Спинка стула толкнула крыса под локоть и...