Попив чаю и наскоро поужинав, они даже не заметили, как оказались в объятиях друг друга. Они хотели близости и любви. Они неслись навстречу своему счастью, сливались друг с другом, как два потока воды, и, объединившись, несли свои воды как единое целое, не разделяя себя и уже не вспоминая, что только мгновение назад у них было у каждого свое прошлое, были свои дела, друзья и знакомые, а теперь они были одним нераздельным, монолитным потоком. Их ласки перетекали в медленное томительное сумасшествие, сводя с ума и уводя в изумляющую реальность, они не замечали ничего, не видели и не знали людей, они потеряли даже самих себя, жили только сладостными минутами неуловимого, экстатического, изматывающего наслаждения и счастья. Это было райское наваждение, это была радость, это была фантазия, это была безграничная жизнь во всех своих проявлениях. Настя дрожащим от счастья голосом нашептывала его имя, ее взгляд и мягкий шепот выражали беспредельную любовь, она умирала и тут же оживала, взлетала к небесам и опускалась на дно моря, ее мысли и ее существо исчезли и растворились в океане чувств. Она, опьяненная, была между небом и землей, плыла куда-то вдаль в райские кущи, где слышались песнопения неведомых птиц. Ей не хотелось прекращать и останавливать это, жемчужины слез от накативших на нее чувств появлялись в ее бирюзовом взгляде, превращая ее глаза в два маленьких голубых поблескивающих озерца.
Три часа пролетели как один миг…
«Хочу, чтоб так было всегда», — осознанная мысль промелькнула у нее в голове. Она познала наконец и любовь, и счастье, и радость бытия, и безумие прекрасного момента.
Безграничная, до конца непознанная, невесомая паутина счастья продолжалась в течение несколько недель. Насте не верилось, что так может быть, и она боялась неосторожным жестом, словом или поступком разрушить их мир, охотно шутила с подругами по группе, светилась ярким светом, не ходила, а летала по коридорам института. Сокурсники по-доброму завидовали незнамо откуда свалившемуся на ее голову счастью.
Но, к сожалению, все хорошее когда-нибудь заканчивается, так случилось и в этот раз. Настя в один из дней, проснувшись рано утром, вдруг почувствовала или, скорее, ощутила, что нечто очень важное произошло с ней, что-то необычное и значимое. Это сильно взволновало ее, подхватило и понесло по комнате, она ходила взад-вперед, словно не находила свою любимую игрушку, которую вчера специально оставила на видном месте. И вдруг она поняла, что ее беспокоит, что тревожит, да, точно, она все-все поняла. Месячные, да месячные — вот что ее тревожит, вот что беспокоит. «А вдруг я беременна? — пронеслось у нее в голове, — вдруг я стану матерью? Ну и что, у меня есть мой любимый, отец моего желанного ребенка, это же здорово!» И от этой мысли вдруг потеплело где-то внутри, нервный импульс пробежал по всему телу, с головы до пят, поднимая настроение. «А как же учеба, а как родители? Что они скажут?— вновь ее кольнула колючая, неприятная мысль. —Что будет, то и будет, чему быть, того не миновать, — оборвала она свой внутренний спор и успокоилась. — Надо все точно узнать и сказать ему, он, наверное, тоже обрадуется, ведь он у меня такой милый, такой хороший, а рожу я ему сына, да, именно сына, такого же, как и он, — умного, сильного и красивого».
Она быстро оделась и пошла в поликлинику, написав записку Юле о том, что опоздает на первую пару. В поликлинике ее приняла старенькая врач-гинеколог. Осмотрев Настю, спокойно и как-то обыденно заключила:
— Да, деточка, ты беременна, срок четыре недели, а муж-то у нас кто, тоже студент?
— Да, — немного помедлив, еле слышно произнесла Настя. Выйдя на улицу после приема у врача, Настя долго не могла прийти в себя от такого известия. Радоваться этому или горевать, было не очень ясно. В этот момент противоречивые, непонятные мысли и чувства раздирали ее на части. «С одной стороны, безусловно, это и счастье и радость жизни, и гимн любви… С другой: учеба, Николай, свадебные хлопоты, родители, потерянное время, «академ» и т. д.».
С этими мыслями Настя появилась в аудитории, где тут же попала под настойчивые расспросы подруги.
— Ты где была? — начала допытываться Юлька. — Куда ходила, почему не разбудила?