Не это ли радость для мальчишек побегать по недостроенному зданию, залезть на крышу и взглянуть на город свысока? Они проникли в здание, изучили все потаенные места и, наконец, забрались на крышу.
С нее действительно открывался замечательный вид. С левой стороны виднелись платформы, на которых притаились, устав от тяжелой работы, зеленые, словно огромные железные гусеницы, мотовозы — это те же самые электрички, только на дизельном ходу. Они делали за день несколько рейсов в степь, к местам службы и дислокации основных войсковых соединений.
Площадки воинских частей располагались глубоко в степи, за барханами песчаной страны. Каждый раз они вывозили и возвращали обратно огромную армию офицеров и инженерно-технический состав. Мотовозы, вымытые и почищенные от пыли и грязи, гордо стояли у платформ и ярко поблескивали в лучах заходящего солнца. Они точно знали: завтра в семь часов они побегут по замкнутому кругу, загрузят в свое прожорливое брюхо людей и, призывно гудя своими сигналами, помчатся, разрезая горячий воздух пустыни, к местам расположения ракетных частей. Повезут людей туда, откуда время от времени, разрывая небо, шумя и громыхая, извергая клубы дыма и огня, вылетали блестящие пилотируемые космонавтами ракеты.
Весь город, насколько хватало взора, раскрасился в багряно-огненные цвета. Горизонт на краю земли покрылся расплавленным, раскаленным, червонным золотом. Разогретая за день земля, начав понемногу остывать, увлекала к небу колыхающийся воздух. Над бескрайней пустыней в лучах солнца начиналось удивительной красоты светопреставление.
Тени от домов вытянулись, песок окрасился в буро-красные оттенки, одинокие хилые деревья застыли на безветрии. Город для мальчишек представлялся загадочным местом, его красота, сказочные цветовые переливы волновали их и он, этот город, от этого становился еще роднее и ближе. Отсюда с крыши, как на ладони, были видны разбросанные и расставленные строго по линейке панельные однотипные пятиэтажки.
Две школы, стоящие рядом, были разделены огромным стадионом. На стадионе, кроме секторов для прыжков в длину и высоту, находилось огромное футбольное поле, на котором не раз проходили футбольные баталии школьных команд. Баскетбольные и волейбольные площадки примыкали к торцам школ, на которых играли изрядно пропотевшие и уставшие от зноя ребятишки. Деревья, аккуратно высаженные школьниками и учителями, выстроились в длинные и прямолинейные аллеи.
Радиотехнический техникум, детский сад завершали композицию. Дух захватывало от этой красоты и величия. Витька восхищенно рассматривал свой город, он словно хотел запомнить его в мельчайших подробностях. Тут он решил забраться на метровый бордюр, окаймляющий крышу, поднявшись на его край он взглянул с этого пьедестала еще раз на город, посмотрел вниз на землю. «Высоко подумалось ему, — упадёшь, костей не соберешь». Постояв в раздумье несколько минут, Витька оттолкнулся и, не глядя, отпрыгнул назад.
К его величайшему изумлению, он не ощутил ничего под ногами, крыша предательски ускользнула, словно выскользнула из-под его ног. Витька, не понимая, что произошло, летел в свободном падении куда-то вниз, а время, как ему показалось, тянулось, словно стало вязким и липким, он за это время успел подумал о предстоящей поездке и о том, что время может быть разным — быстрым и медленным.
Наконец, он грохнулся на пыльные бетонные плиты перекрытия, а время на короткий промежуток вовсе исчезло. Ударившись о железобетонный пол, Витька почувствовал, что весь его организм встряхнулся и стал на какое-то время желеобразным, словно холодец, внутри все затряслось и перевернулось, мозги размякли и отключились. Мощный удар вначале пришелся на пятки, потом на мягкое заднее место, затем на туловище и потом уже, что и спасло Витьку, удар пришёлся на затылок. На несколько секунд Витек, по всей видимости, потерял сознание и пришел в себя только через некоторое время от шума и крика, доносившихся до него от взбудораженных мальчишек:
— Витька, Витька, ты где?! — слышалось ему. – А-у-у-у! Где же ты? — разносились детские испуганные голоса по стройке.
Витька открыл глаза и увидел зияющую дыру в потолке, в которой виднелся кусочек багряно-голубоватого неба. Дыра была столь мала, столь незначительна, что в нее с большим трудом, еле-еле могло протиснуться худощавое тело не больше Витькиного. «Да, — подумал он, — а что, в общем-то, да? – задал сам себе вопрос». Он лежал мирно на бетонном полу огромного холла, скорее всего, будущего актового зала или кинозала, кругом валялись стройматериалы, кирпичи, плиты, носилки, несколько лопат и т. д. На месте же его падения, к его счастью, не было ничего. Он ощутил жгучую боль по всему ободранному телу, все бока покрылись мелко-капиллярными кровоточившие рисками, которые начинались с бедер и заканчивались внутренними частями подмышек и рук. Губа вывернулась и непривычно мешалась во рту, голова побаливала и шумела. Васька нашел его первый: