После того как их квартира ожила, он старался без особой необходимости не передвигаться по ней, чтобы не выдать себя нечаянно неосторожным движением или действием. А когда все же получалось встречаться с мамой, Витька пытался выдавить из себя улыбку, она выходила неестественной и кривой. Это, конечно, не ускользнуло от зоркого взгляда матери. Она, не выдержав, встревоженным голосом спросила:
— Витя, что это с тобой?
— Ничего, мам, все нормально, — откровенно врал Витька.
— А ну-ка иди сюда, покажись, — тоном, не терпящим возражений, внимательно глядя на сына, потребовала она.
Витька, нехотя, превозмогая боль, как можно естественнее подошел к ней.
Мать, показывая на его подбородок, где красовалась довольно внушительная ссадина, спросила:
— А это что такое? Что за украшение на твоем лице? Кто это тебя?! — строго спросила она.
— Да так, ничего, вчера, возвращаясь домой, я споткнулся и упал, ничего страшного, заживет, — пытаясь быть абсолютно спокойным, сохраняя хладнокровие, умело продолжал врать Витьки.
— Ты же мог себе глаз так выбить, — не совсем веря ему, запричитала она.
— Да нет же, какой там глаз, ничего особенного, — стоя на одном месте, как истукан, бодро отвечал он.
Мать с недоверием смотрела на сына. Что-то сильно беспокоило ее. Она не понимала, что конкретно, но материнское сердце подсказывало, что ее сейчас кто-то пытается водить за нос. И тут она строго спросила:
— А Колька тоже был с вами?
Витька в этом, казалось бы, простом и обыденном в других обстоятельствах вопросе заподозрил некую угрозу. Вначале он хотел было соврать, что, мол, Колян играл во дворе с мальчишками, но, поняв, что этот номер может не пройти, обреченно сознался:
— Да, был.
— Ну хорошо, он проснется, я у него все спрошу и узнаю правду, которую ты пытаешься скрыть от меня. Он, в отличие от тебя, любит своих родителей и не врет им на каждом шагу, как ты, — торжествующе и одновременно угрожающе произнесла она.
Витька пошел в детскую и, растолкав Коляна, многозначительно показал указательный палец, приставленный к губам, тихо сказал: — Молчи, Колян, ничего не говори, а главное, молчи о падении. Ты понял меня?
— Понял я, понял, — недовольный тем, что его так рано разбудили, процедил он сквозь зубы.
— Ну, смотри и помни, о чем я тебя предупредил, — угрожающе закончил наставления Витька.
Витька, не доверяя братишке, пытался не допускать любых его контактов наедине мамой. Его задачей на сегодняшнее утро было не упускать из вида Коляна. Особенно ему не хотелось, чтобы о его приключениях узнал отец. На его счастье, отца с самого раннего утра не было дома, поскольку он пошел договариваться насчет машины, которая должна была довезти их до станции Тюра-там. Станция находилась не в городе, а далеко за его пределами — километрах в десяти от него, за колючей проволокой. А добираться туда с вещами было не с руки.
Разные разговоры и слухи ходили среди жителей города о происхождении названия населенного пункта, впоследствии ставшего станцией, — Тюра-Там. Наиболее часто встречающееся объяснение гласило следующее: якобы русские, впервые попавшие в пойму реки Сырдарьи, искали какого-то там местного Тюрю, на вопрос, где Тюра, они могли лишь ответить, да так, впрочем, и отвечали, показывая в сторону этого поселенного пункта — Тюра там, там — отсюда, похоже, и пошло это название Тюра-Там.
Но, как Витька ни старался, как ни следил за Коляном, мать все же нашла способ откровенно поговорить с младшим, отправив Витьку за хлебом.
— Ой, сынок, у нас, оказывается, хлеб закончился, да и масло надо купить, сбегай, в магазин, купи. Вот, тебе рубль пятьдесят; рубль пять — 300 грамм сливочного масла и две булки хлеба по 20 копеек, — подозрительно ласково приговаривала мама.
Почувствовав подвох в ее просьбе, Витька постарался сбегать в магазин, туда и обратно, как можно быстрее. Но, как бы он ни бежал, как ни торопился, а из-за известных обстоятельств он потратил времени в этот раз много больше, чем обычно. Прибежав домой, он заметил появившуюся обеспокоенность во взгляде мамы, а посмотрев на Кольку и по тому, как тот быстро отвел свой взгляд, он понял, что в очередной раз убедился, что этому парню доверять нельзя. Он, вновь проявив свою низменную сущность, рассказал, а по сути предал своего брата. Мама же и к ее чести, не стала поднимать скандал и пытаться выяснять отношения, и выдавать свой источник информации — своего маленького и любимого сынка, «который в отличие от Витьки любил своих родителей».