Стадо собралось на краю деревню, выгоняли и провожали скотину, коров, овец, в основном повзрослевшие девушки на выданье или хозяйки. Собрав стадо и передав своих буренок в надежные руки, провожатые разбредались по своим домам, иногда успевая обсудить последние новости минувшего дня. Здесь новости из первых рук переходили из уст в уста, обрастая подробностями, а от них уже по всему селу. Так сарафанное радио начинало свое шествие и доходило туда, куда надо, работая без выходных, не ломаясь, не требуя ремонта и дополнительной энергии. Трое пастухов погнали собранное стадо коров по запланированному маршруту, сначала к лугу возле кладбища, затем часам к девяти к водопою, к пруду, находившемуся недалеко от поселкового поселения, километрах в 2-3-х от деревни. Поутру коровы, оголодавшие за ночь и отдавшие своим хозяевам свой накопленный ценный продукт—молоко, принимались с жадностью, с большим аппетитом и рвением щипать свежую покрытую росой траву. Пытаясь разбрестись, кто куда, добавляя работы в основном Витьке, поскольку то отец, то дядя Алик кричали и подавали знаки, куда в очередной раз должен бежать Витек, чтобы вернуть в стадо нерадивых коров. К десяти он, изрядно намаявшись и притомившись, улегся отдохнуть прямо на траве, растянувшись во весь рост. Солнце уже довольно высоко поднялось над горизонтом, пригревая грешную землю, ну и Витьку заодно, яркое светило мягко и ласково окутывало землю, пытаясь заглянуть в самые темные ее уголки: овраги, ущелья, пещеры. Витька через прищуренные глаза смотрел на пылающее огнем солнце, оно заставляло его жмуриться и приносило необычайное удовольствие от согревающего тепла. Витька совсем недолго пребывал в этом благодушном состоянии, он не смог впоследствии припомнить, когда и в какой момент тепло солнца, усталость и спокойствие, наступившая вдруг тишина утянули его в царства грез, он незаметно для себя в одно мгновение уснул и провалился неведомо куда. Сон окутал его сознание. Вдруг где-то далеко он услышал пронзительный крик, это был голос очень знакомого человека, он точно знал этот голос, да, да, это голос его дяди:
— Витька, Витька, ты, что, там спишь, что ли? Вставай, стадо, стадо!
Крик все усиливался и врезался в уши, от него Витькин сон куда-то улетучился, он, не понимая, что происходит, открыл глаза. Не сразу поняв, где он и что с ним, он некоторое время тряс головой. Мирно пасущиеся коровы, словно вражеские войска, умело окружили его со всех сторон, мыча и чмокая, они рвали траву, отгоняя назойливых мух своими хвостами, совсем не испытывая какого-либо страха от присутствия пастуха, подбирались к его ногам.
Витька в душевном смятении одним движением вскочил на ноги и увидел искаженное гримасой лицо кричащего дяди Алика. Отец издали размахивал огромными кулачищами над своей головой, пытаясь выкрикивать какие-то угрозы, как стало понятно Витьке, которые относились скорее всего к нему. К счастью, он не слышал их, поскольку поднявшийся несильный ветерок, дующий в сторону его отца, относил куда-то вдаль его брань. Витька виновато посмотрел сначала на дядю, потом на отца и, как будто вспомнил о чем-то, помчался туда, куда показывал дядя Алик. Коровы прорвались из-за беспечности Витькик оврагу и пытались спуститься в него, туда, где протекал небольшой ручеек. Витька, опередив основное стадо, быстро спустился в овражек, куда уже просочились пять или шесть самых наглых животных, умело применяя плетку и кнут, быстро заставил нарушителей вернуться обратно. Тем самым он восстановил статус-кво и растопил осерчавшие сердца двух братьев.
Дядя Алик одобрительно усмехнулся и помахал рукой Витьке. Отец оставался с виду хмур и суров.
Папке, пожалуй, не стоит пока попадаться на глаза, подумал Витя и побежал в противоположную сторону стада, подальше от отца. Ему удалось некоторое время держаться от него на почтительном расстоянии. В какой-то момент Витька отвлекся, и они встретились нос к носу, он оторопел от неожиданности, но к этому времени злоба отца давно прошла, и он, сдвинув брови и делая суровый вид, только сказал:
— Ты, что же, Витька, упустил стадо? Уснул, поскребыш? Смотри у меня, чтобы это было в последний раз, — и, посмотрев на его не совсем по размеру сапоги, вдруг совсем уж мирно пошутил, — а то я тебе врежу по уху, что из сапог выскочишь, — и открыто захохотал над своей шуткой.
Витька на это ничего не ответил, а лишь, опустив голову, подумал: «Как это я упустил его из виду, как он смог так незаметно подкрасться ко мне?»
К обеду, напившись воды и изрядно находившись по окрестностям деревни, скотина подустала и успокоилась. Стадо угомонилось и залегло на отдых, тем более солнце, находившееся в зените, все больше пригревало и пригревало. Витек, улучив свободную минутку, съел пару яиц, кусочка три копченого сала, пару кусков свежего хлеба с маслом и запил этот обед половиной бутылки жирного, со вкусом масла коровьего молока.
Витька к этому времени вполне освоил нехитрое ремесло пастуха. Он начал угадывать действия стада, там, как и у людей, были свои законы, свои вожаки, вероотступники, ведомые и ведущие, определив и поняв роль некоторых из них, Витька легко предугадывал действия всего стада и, воздействуя на вожаков или зачинщиков беспорядков, легко и без особых усилий руководил огромным сообществом, называемым стадом. К четырем часам они вышли к колхозному кукурузному полю, где шла заготовка силоса для коров. Комбайны то и дело проходили вдоль поля. Скашивая кукурузу и превращая ее в зеленую сочную, богатую кормовой ценностью массу, они перегружали на ходу ее в кузова подъезжающих машин. Машины, в свою очередь, отвозили силос в специально подготовленные силосные ямы, где зеленую массу тщательно утрамбовывали тяжелыми тракторами типа С-100 и ДТ-75, чтобы она за зиму не сгорела и не потеряла своей кормовую ценность.