С этими словами долговязая фигура тракториста стала удаляться и еще долго маячила на фоне голубого неба и холма, под которым и расположилось их село.
Валя начала готовиться к ответственному делу, солнце уже высоко поднялось над горизонтом, разогревая похолодевшую землю, слабый ветерок трепал торчащие во все стороны Валины кудри. Промерзшая холодная земля, набрав сырую влагу, большими комьями торчала взрыхленными бугорками, напоминала горные хребты, разбросанные кем-то по всему полю. Смазка, находившаяся в железной банке, замерзла и не поддавалась, ее надо было выковыривать и набить ею шприц. Валя решила развести небольшой костер и разогреть смазку. Костер, как назло, не занимался, сырые и мокрые дрова не желали никак разгораться, она и дула на них, и ходила вокруг, но лишь едкий дым, попадавший ей в глаза, был наградой за ее старания. Для того чтобы завершить начатое, она с большим трудом стащила с тракторного прицепа 60-литровую бочку, в которой находилось на всякий случай некоторое количество топлива про запас. Подкатила ближе к костру, поставила бочку на попа и, открыв пробку, аккуратно начала опускать бочку к костру, чтобы подлить топлива, но озябшие пальчики соскользнули, не удержали тяжеленную бочку, она упала на занимающийся костер. А он, еще минуту назад еле тлевший, еле дымивший, заполучив порцию живительной огнедышащей пищи, вдруг вспыхнул ярким пламенем и, перекинувшись на бочку, заурчал, загудел и зашипел, словно огнедышащий змей. Огромные клубы дыма начали подниматься вверх и стелиться над пахотным полем. С шумом вырывавшиеся языки пламени дымили черными клубами, ненасытно пожирая все новые порции выливающегося из бочки топлива, они словно ласкали, сжимая в смертельных объятиях шипящую бочку. Пламя не охватило всю бочку сразу, оно бережно и осторожно подбиралось то с одной, то с другой стороны, а только через некоторое время, набрав силу и мощь, оно, как показалось Вале, будто кашлянуло пару раз, словно прочищая дымоход старой печки, загудело во всю мощь и заполыхало, отражаясь яркими пляшущими языками в стеклах колхозного трактора. А затем, поняв, что полностью овладело положением, оно от нового порыва ветра рванулось на свободу и пыталось дотянуться своими вьющимися бестелесными причудливыми руками до трактора и прицепа. Валентина вначале от неожиданности на мгновение обомлела, глаза ее округлились, руки ее затряслись, словно в лихорадке, во рту у нее мгновенно пересохло, она смотрела на огонь с безмолвным ужасом. Все творящееся вокруг ей казалось дурным сном, как будто это происходило с кем-то другим. Затем, опомнившись, она начала закидывать огонь землей и песком, стараясь отразить вероломное нападение и отстоять в этой ситуации хотя бы трактор. Трактор, к счастью, спасти удалось, пламя еще рвалось и горело, но по всему было видно, что свою силу оно уже потеряло и успокаивалось. Валино лицо покрылось жирным слоем черной сажи, волосы сбились и торчали во все стороны, ресницы и брови были изрядно подпалены, пальцы рук ныли от ссадин, из ранки указательного пальца сочилась небольшой струйкой кровь. Валя машинально засунула пораненный палец в рот и обсосала его, пытаясь остановить текущую кровь, затем обмотала и завязала его тряпочкой, служившей ей до этого момента платочком. Бедная бочка, раздувшись, превратилась в толстый безобразный и бесформенный предмет, придя в абсолютную непригодность. Через некоторое время к Вале на помощь подкатила тетя Дуся на своей пожарной лошади с красной бочкой. Спровоцированный Валей пожар скоро потушили, пламя окончательно утихло, место, где совсем недавно полыхало пламя, продолжало дымиться, напоминая о недавнем происшествии. Через некоторое время подкатил бригадир, посмотрев на изрядно потрепанную, испуганную и чумазую Валю, укоризненно покачав головой, грустно произнес:
— Лучше вместо этой бочки ты бы так раздулась, взорвалась или сгорела, девочка. Где теперь бочку такую взять?
Валя, не ответив на слова бригадира, убежала за трактор и от обиды и досады в голос заплакала.
— Ну ты что, Игнат, в уме ли или нет, девочка спасла трактор, чуть сама не сгорела, а ты такое, нехорошо.
— А кто виноват, спрашиваю я?! Сама и виновата. По своей глупости подпалила бочку, надо ж такое придумать, пряма зла не хватает, — размахивая руками, возмущался бригадир. — И что вы мне после всего этого посоветуете? Может, похвалить ее?! Может, спасибо надобно было сказать? Нет, нет, конечно, надо благодарность объявить или почетную грамоту вместе с премией выдать. Мол, так и так, вот тебе грамота, мил человек, как «отличному пожарному». Огромное тебе спасибо, девочка, за порчу народного, колхозного имущества, делай так и впредь, не стесняйся, бочек, если надо, на всех хватит, — распалялся бригадир. — Говорил же, нельзя девчонок в поле. Так нет, давай, Игнат, попробуем, людей не хватает. Попробовали. И что теперь? Бочка безвозвратно испорчена, ее теперь только на металлолом. Чуть трактор не спалила. А… и вообще, — в сердцах, махнул он рукой.