Не выдержав, Олеся размахнулась и со всей силы наградила начальство пощечиной. Сашка, по всей вероятности, этого не ожидал. Уставился ошеломленно на нее, как на инопланетянку.
- Ого! За что, Алиска? За правду не бьют, вообще-то.
- У тебя видимо, какая-то своя правда, эксклюзивная.
Воспользовавшись замешательством мужчины, Олеся вывернулась и быстрым шагом отправилась к Маше. Уж на людях Звягинцев не посмеет к ней приставать. Наверное. Ну, во всяком случае, она на это надеялась.
Влетев в подсобку, с облегчением отметила, что Маша еще здесь – разбирает остатки мелочевки в коробках – чипсы, рыбу, снеки и прочие вкусные гадости.
- Маш, представляешь, там какие-то великовозрастные малолетки стол испоганили. Я пока табличку поставила, но, похоже, придется столешницу менять. И еще, Маш, я понимаю, что это звучит уже почти смешно, но, наверное, мне все-таки придется уволиться.
- Что? Опять?!!! Что произошло на этот раз?
- Александр Евгеньевич странно себя ведет. Примерно как Димыч. У меня такое чувство, что пора в подполье уходить.
- На подполье запасы денег нужны.
- Это верно.
- А что случилось-то? Может так, ерунда?
- Ой, не знаю, Маш. Александр Евгеньевич явно видит во мне женщину низкой социальной ответственности.
Маша фыркнула.
- Теперь это так называется? Странно, он мне казался нормальным всегда, может, стоит с ним спокойно поговорить?
- Может и стоит, только не получается. Одни оскорбления в мой адрес. Видимо, не пришлась я ко двору.
12.1
Слегка ссутулившись и ускорив шаг, Олеся шла по небольшой аллее от остановки метро к своему дому. С обеих сторон высились старенькие десятиэтажки – там, за светящимися окнами жили своей жизнью тысячи людей – радовались, грустили, страдали, болели, ссорились и мирились. Такие разные, и в то же время такие одинаковые – каждый из них стремился стать счастливым по-своему, вот только мало у кого это получалось.
Быстрым шагом она прошла мимо компании молодых людей, расположившихся в одной из беседок. И ведь даже мелкий моросящий дождик не смог их загнать домой!
Сегодня она возвращалась позднее, чем обычно – еле успела до закрытия метро. Наверное, стоило бы вызвать такси, но теперь снова приходилось экономить – неизвестно, как скоро она найдет новую работу.
Позади послышался свист и смех, ей вслед что-то крикнули, но она не разобрала, что именно. Ускорила шаг, и через пару минут свернула к арке, ведущей во двор.
Такими темпами она скоро превратится в параноика – теперь ей все время кажется, что ее кто-то преследует. Может, пора обратиться к врачу?
Или пора возвращаться домой. В маленький сибирский городок, в котором столетиями ничего не меняется. Только вот шансов найти работу там еще меньше, чем в Петербурге. В школу ее не возьмут - попросту не найдется вакантных мест. В маленьких городках за бюджетные места люди держатся бульдожьей хваткой, ведь это хоть какая-то гарантия соблюдения прав и стабильной, пусть и мизерной, зарплаты. Два варианта остается – репетиторство или работа на мелких коммерсантов в ларьках, магазинчиках и рынках. Второй вариант совсем к душе не лежал – зарплата копеечная, уволить могут в любой момент, еще и приставать будут. Фу, мерзость какая.
Нет уж, пока есть бесплатное жилье здесь, она использует все шансы.
Добравшись до дома, Олеся с наслаждением скинула промокшую обувь. Поднесла туфлю к глазам и убедилась – на боку несчастного изделия обувной промышленности зияла рана, нанесенная чем-то острым, предположительно камнем.
Теперь еще и туфли новые покупать. Или, может, клеем их заклеить?
Внезапно Олесю охватил истерический смех. А может, надо было согласиться на Сашкино предложение? А то неправильная она какая-то содержанка получается – даже на новые туфли собой не наторговала. Никудышный товар, видать!
Смех перешел в слезы. Глупо, конечно, вот так жалеть себя, но иногда очень хочется. Сейчас она поплачет и с утра с новыми силами начнет наводить порядок в своей жизни.