- Сожми чуть сильнее! Вот так…
Он положил руку поверх Олесиной руки, сделал несколько движений и кончил. Она наблюдала, как струи воды смывают сперму с их ладоней и не знала, что ей дальше делать - как себя вести, как реагировать? Как-то маловато было у нее опыта в таких делах. С Виктором было все обычно – ночью, в постели, в миссионерской позе. Это было примерно как почистить зубы перед сном.
- Давай теперь тебя помоем.
- Зачем?! Не надо, я сама могу!
- Алиска, ты достала уже препираться. Встань прямо и не ерепенься.
Она чувствовала, как мозолистые ладони размазывают по ее коже гель для душа, оглаживают талию, грудь и попу. Возбуждение дошло до той грани, за которой она бы Сашке отказать не смогла бы.
- Расставь ноги пошире.
Олеся замялась, но, услышав Сашкино холодное:
- Быстрее, я жду!
Подчинилась.
Чувствовала, как его руки осторожно раздвигают складки и невольно простонала.
- Вот так-то, рыжая! Давай же, расслабься, и получи удовольствие.
Он развернул Олесю спиной к себе и сжал легонько грудь, одновременно целуя шею.
Это было выше ее сил – она прильнула спиной к нему, желая как можно больше прикосновений кожа к коже.
- Поставь ногу на бортик!
Почти бессознательно Олеся без промедления выполнила то, что от нее требовалось.
Его руки, казалось, были везде. Но рук было мало - когда пальцы проникли внутрь, стало легче, но хотелось большего. Пожелай сейчас Звягинцев взять ее тем способом, что обещал вначале – Олеся бы и слова против не сказала.
- Вот так, молодец! Давай, кончай, рыжая!
Оргазм накрыл ее с головой, если бы не Звягинцев, придержавший ее за талию, она бы, наверное, упала. Еле держась на слабых ногах, Олеся услышала:
- Вот так-то, Алиска! Ничего не изменилось - кончаешь так, как не каждая шлюха может. А строила из себя недотрогу!
18.2
***
Олесю будто из ледяного душа окатили. Вмиг стало холодно и противно. Фраза, брошенная Звягинцевым, избавила от посторгазменного марева в голове и ясно показала, кто есть ху, так сказать. Она хотела было оттолкнуть грубияна и выйти из душа, но он не позволил.
- Эй, Алиска, ты обиделась, что ли? На правду не обижаются, между прочим.
- Из твоих уст правда всегда как-то особенно отвратительно звучит.
- Олесь, мы же взрослые люди. Если нам вместе хорошо, то чего стесняться? Было бы гораздо хуже, будь ты бревно бревном.
Он вытащил из шкафа огромных размеров махровый халат и укутал в него Олесю. Халат был так велик, что без труда можно было бы завернуть еще кого-нибудь.
Сашка шлёпнул Олесю по заднице, подталкивая к выходу:
- Иди в спальню, я сейчас приду.
Похоже, Александр мать его Евгеньевич, настроился на длительный сексуальный марафон. Олеся в панике соображала, что ей делать – после уничижительной реплики Звягинцева хотелось просто закрыться в комнате и поплакать. Как будто в грязи вываляли, честное слово!
Из вредности она вместо спальни отправилась в кухню, где заварила себе мятного чая. Мята холодила язык и успокаивала, но надолго ли сия гармония?
Когда Сашка, не найдя Олесю в спальне, вошел в кухню и принялся буравить женщину недовольным взглядом, она поежилась – было совершенно очевидно, что хозяин апартаментов крайне недоволен тем, что Олеся ослушалась.
- Я же, по-моему, ясно сказал, где ты должна меня ждать?
- Я пить захотела.
- Детский сад какой-то. Пить она, бл.ть, захотела. Ну раз захотела, будешь пить со мной…
Он куда-то ушел, а через пару минут вернулся с бутылкой коньяка.
Олесе совсем не нравилась перспектива распития спиртных напитков с разозлившимся мужиком. Она легко доверялась тому Сашке, которого знала когда-то давно. Зря, как оказалось. Теперь же Олеся совершенно не могла предугадать поведения своего визави. Он был то нестерпимо зол, но ненормально весел. Между тем, предмет Олесиных размышлений, достав два стакана, сел напротив и продолжил доводить своими взглядами до нервного тика.