Оглядев и поприветствовав присутствующих с высокой веранды, старуха Белл медленно, словно хромая черепаха, спустилась с лестницы и направилась к гробу. Проходя мимо ребят, она злобно глянула на них и процедила едва слышно:
— Принесла нелёгкая!
Мина завелась с пол-оборота и уже открыла рот, чтобы вылить на Клодию все те претензии, что скопились за годы дружбы с Тони, но Мика и Киллиан её остановили.
— Она только этого и добивается, не корми её, — монотонный голос сестры подействовал как холодный душ.
— До чего же мерзкая стерва. Ни для кого уже не секрет, что она ненавидит нашу семью, — процедила Мина, и, чуть подумав, язвительно добавила. — Вот Килли повезло чуть больше.
— Ой не надо приукрашивать! Вспомни, сколько раз мне прилетало неслабо. Сколько раз чуть ли не ссаными тряпками гнала со двора или прямым текстом говорила «уходи, и чтоб я тебя больше здесь не видела». Как говорил Тони: «в семье не без урода», и это прямая цитата. Слышала бы она его, удар точно хватил, — мгновенно оправдался Кил.
Мина оскорблённо фыркнула, после чего поймала на себе взгляд Кэтрин. Та в свою очередь наблюдала всю сцену от начала до конца, и закатила глаза, как бы говоря: «Ох уж эти старые женщины» и улыбнулась в попытке приободрить девушку. Троица отошла к столику с лимонадом под старой кряжистой яблоней, где кучковались их одноклассники.
— А Клодия верна себе до конца, даже на похоронах внука умудряется быть сукой, — вполголоса заметила Агата, безмятежно покачивая пластиковым стаканчиком.
Кэтрин смотрела на подругу, приподняв в удивлении правую бровь. Обычно Агата держала себя в руках и не позволяла себе подобных выпадов в сторону недоброжелателей. Перехватив руку подруги, она принюхалась к содержимому стакана.
— Ты что уже напилась? — тихонько рассмеялась Кэт. — Бессовестная! Откуда только взяла выпивку?
— С собой принесла. Здесь я ничего не буду есть и пить, потом лечи язву желудка или что похуже.
— Резонно. А касательно старой миссис Белл: с возрастом характер лишь портится. Хотя куда уж хуже, — Кэтрин повернулась в сторону, где сидела хозяйка дома. — Она буквально на ладан дышит, потеря любимого внука должна была её окончательно добить... Но нет, эта потеря не возымела нужный эффект. Сколько ей уже? Около девяноста?
— Ближе к ста. Лиам что-то говорил о ней, но я не запомнила. Помимо всего все ещё практикует и продолжает разбрасываться гри-гри направо и налево, даже на деревья вешает. Интересно, как она умудряется разогнуться, дотянуться до ветки и даже сделать узел? Может, левитирует, — Агата добродушно привалилась к Кэт и положила голову на плечо. — Как мне надоели эти бабки, ты бы знала.
— Почему думаешь, что это непременно она?
— Потому что это очевидно, мой дорогой Ватсон. Кто занимается вуду и живет достаточно близко, чтобы в ночи делать подклады и оставаться незамеченным? Я знаю только одного кандидата, а ты?
Кэтрин снова посмотрела на бабку Клодию. Женщина гордо восседала на скамеечке под яблоней, сложив руки на трости, и буравила присутствующих недобрым взглядом, игнорируя присутствие закадычных подруг. Хоть старшая Белл и ненавидела семью Корвидей, но не могла отрицаться факт, что Агата сильный противник, и атаку в лоб не только отразит, но и добавит с лихвой.
— Возможно, если бы мы не были столь близки, старуха и не обратила на тебя внимания, — вино достаточно быстро подействовало, отчего Агата пустилась в философские рассуждения.
— Этого уже никто не узнает, да и кто в здравом уме откажется иметь такого друга как ты, — подлизалась Кэт. — С женщинами семьи Корвидей лучше жить в мире, чем враждовать.
— Не прибедняйся. В форс-мажорных ситуациях тебе нет равных, соображаешь быстрее всех, — улыбнулась Агата.
Около двух пополудни из-за туч ненадолго выглянуло солнце, стало не только душно, но и жарко. Пришло время выдвигаться на кладбище.
Раньше границы Рейвенвуда обуславливались только старой частью города, где располагались частные дома. Улицы носили фамилии именитых писателей, соседи знали друг друга с пелёнок, поскольку почти все жители «старого города» являлись потомками основателей или первых поселенцев. Когда прежний мэр в почтенном возрасте освободил должность, на его место пришёл моложавый Рорк, благодаря амбициям которого город стал расти и меняться. Таким образом, за последние несколько лет в городе появилось несколько новых районов, парочка больниц и ещё одна школа. Безусловно, изменения шли на благо развитию инфраструктуры Рейвенвуда, но жители «старого города», привыкшие к прежнему укладу, инноваций не оценили. Поэтому между старыми и новыми жителями, которые поддерживали Рорка, шла негласная вражда. Пока что «старый город» оставался тем самым бастионом, который продолжал жить по своим правилам и традициям, по крайней мере, так будет продолжаться до тех пор, пока рука нового мэра не доберётся до него. «Рано или поздно это непременно случится, он слишком амбициозен» — говорила Агата, когда Кэтти возмущалась назначением Рорка на пост.
Старое кладбище Рейвенвуда располагалось неподалёку от дома Тони: в конце улицы Вальтера Скотта, где между высоких деревьев, если приглядеться, виднелись старые надгробия. Кладбище выглядело заброшенным, но на деле никто специально территорию не расчищал, традиция хоронить усопших в лесу пошла еще с основателей города. В «новом городе» специально выделили землю под новое кладбище, где было стерильно как в операционной, но жители старого города продолжали хоронить своих родственников там, где заведено предками.
Гроб несли члены команды по баскетболу, все здоровые и рослые парни, Кил с близнецами шли позади членов семьи, бабку Клодию отдельно подвезли сразу к месту захоронения. Когда вся процессия прибыла на место, из-за туч выглянуло солнце. Место выбрали рядом с тремя елями, где корней было поменьше. Священник прочитал молитву, круглый гроб заколотили и опустили в вырытую накануне яму, показушные причитания бабки Клодии действовали на нервы. Её попытки последовать за Тони в могилу вызывали недоумение, а Кэтрин даже тихонько рассмеялась, не сумев сдержаться. Всхлипывания и вздохи прокатывались волнами по скорбящим, Кил держался из последних сил, думая, что не зря перед выходом принял успокоительное. Собравшиеся почтить память Добряка, бросили по комку земли, и постепенно начали расходиться, пока возле могилы на осталось лишь трое друзей. Мина положила букет чёрных лилий к остальным цветам на свежей могиле. Эти необычные цветы росли в саду семейства Корвидей и очень нравились Добряку.
— Никогда не видел цветов чёрного цвета. Бабушка говорит, что они от дьявола, — как-то сказал Тони, рассматривая куст лилий, после того как они сыграли в прятки.
— Так и есть, дьявол их посадил и каждое полнолуние поливает кровью девственниц, — в ответ шутила Мина, бессовестно смущая друга.
Уходить не хотелось, говорить тоже. Когда небо окончательно затянуло тучами и пошёл ливень, они, не сговариваясь, направилась в сторону улицы Скотта. Лишь на выходе Мика оглянулась и задержалась на пару мгновений, махнув на прощание трём елям, рядом с которыми стоял Тони.