Живоглот хмыкнул и позволил своей нарочито возмущённой физиономии расслабиться.
— Да, в этих делах ты не новичок. Ладно, будет тебе контакт.
— И советую сразу отбросить мысль кинуть меня. Иначе собственная душа тяжкой ношей станет.
— Это угроза?
— Именно, в своём незамутнённом первозданном виде. А я слов на ветер не бросаю, дружище.
— Что ж, рад установлению между нами честных и открытых взаимоотношений. Чистосердечная угроза всегда лучше сладкого вранья. Но знай и ты — если попробуешь меня сдать, оглядываться будешь до самой смерти, то есть дня два-три.
— Принято.
— По рукам, — оторвал Тьерри задницу от стула и протянул мне пятерню.
— По рукам, — ответил я крепким дружеским рукопожатием.
Согласно легенде, любезно сочинённой для меня Живоглотом, имя моё теперь звучало не иначе как Драгош Вулпе — обедневший, но гордый и дерзкий барон из мрачного княжества Сул, известного своими кровавыми традициями и чрезмерной заносчивостью тамошней аристократии. Образ наглого хера с горы, по мнению Живоглота, должен был как нельзя лучше позволить мне в себя вжиться. Для максимально полного погружения не хватало только приглашения на бал и соответствующего прикида, дабы произвести должный эффект на знатных дам, при пассивном содействии коих и планировалось спровоцировать Зигфрида на дуэль. О первом пункте Тьерри посоветовал не беспокоиться, а со вторым пообещал помочь завтра утром, дав адрес «проверенного портного». Да, так и сказал. Вероятно, снятие мерок и подбор сукна тут сопряжены с немалым риском.
Обсудив за ужином все организационные моменты, мы распрощались, и я вернулся в «Хромую гусыню».
— Где вас черти носили? — встретил меня Волдо в излюбленной манере всех сварливых жён.
— Привет, дорогая.
— Что? Вы были в кабаке?
— Ну не начинай, — скинул я сапоги и упал на кровать.
— Сейчас не до шуток. Нашли скупщика?
— Само-собой.
— Он поможет с...? Сами знаете.
— Поможет. Но дела потом. Вначале мне нужно выйти в свет, развеяться и завязать пару-тройку полезных знакомств в высшем обществе. Поэтому завтра я иду на бал.
— Вы пьяны.
— Есть немного. Но на бал всё равно пойду, и ты меня не остановишь. Негоже такой красоте киснуть с тобой на пару в этом клоповнике вместо того, чтобы вальсировать с молоденькими цыпами и кружить головы состоятельным матронам.
— Я не понимаю, когда вы шутите, а когда нет.
— У меня заказ. Надо кое-что уладить в обмен на нужные контакты.
— Убийство?!
— Тщ-щ. Не убийство, а поединок чести с фатальным исходом.
— Ройтер?!
— Да тише ты. Как догадался?
— Только он устраивает тут балы. Пресвятая Амиранта! Как вы сумели так вляпаться в первый же вечер?! Это же чистое безумие!
— Ну, из уст заказчика всё звучало разумно и логично.
— Логично, да! Потому что Маркиз — известный во всём королевстве дуэлянт. Его и из столицы за это сослали в нашу глушь после того, как он несколько высоких родов без наследников оставил. Не знаю, насколько вы хороши в этом деле, но лучше бы вам быть чертовски хорошим, прямо-таки лучшим, превосходным. Потому что иначе Ройтер отчекрыжит вам башку, как вилок капусты!
— О... — сел я и почесал затылок, огорчённый перспективой нашего скорого расставания. — Знаешь, тебе стоит чаще делиться со мной информацией об окружающем мире.
— Вы могли бы спросить моего мнения прежде, чем соглашаться.
— Ну да, с заказчиками убийства ведь только так и ведут переговоры: «Прошу прощения, я дам ответ позже. Мне нужно посоветоваться». Ладно, что сделано, то сделано.
— Какая глубокая мысль, — съязвил Волдо. — А мне что прикажите делать, когда вас убьют?
— Побольше уважения, мой юный прихвостень. Дядя Кол со смертью почти в родственных отношениях, договоримся об отсрочке. А пока надо как следует выспаться.
Глава 8
Никогда не придавал особого значения своему внешнему виду. Плащ у меня, конечно, стильный, но пошит он был отнюдь не форсу ради, а токмо пользы для. Однако, заявившись рано утром в ателье рекомендованного Живоглатом портного, я неожиданно обнаружил в себе ранее незамеченное стремление к прекрасному. Морщинистый старик Сезар с артритными руками оказался до того мастеровитым, что мне в самом деле стало не безразлично, насколько плотно чёрный в багровом шитье жюстокор прилегает к моему богоподобному телу.