— Я... Я не могу быть уверен...
Оторвавшееся глазное яблоко трепыхалось в кровавом потоке, как головастик на отмели. Багровая пена лезла из ушей и носа. Мёртвый рот надувал огромные красные пузыри.
— Говори, что знаешь, — приложил я все оставшиеся силы, чтобы сохранить твёрдость голоса и унять предательскую дрожь в коленях.
Волдо, побелев, отступил к входной двери, но, к чести своей, удержался от бегства. Второй телохранитель медленно, без резких движений поместил меч в ножны, явно не испытывая желания разделить участь напарника. Хотя, окажись он посмелее, мне пришлось бы туго.
— Скорее всего, — продолжил Сезар, аккуратно отшагнув от набегающей кровавой лужи, — баронесса сейчас может быть в двух местах — в своём родовом поместье Ренарнора, либо в летней резиденции графа Мале — Клерьеромбражи.
— Для начала неплохо. Я уже почти не злюсь. А теперь обо всём поподробнее.
Что бы там ни говорили, я люблю магию. Она как забористая тяжёлая дурь. Только там ты жертвуешь здоровьем, чтобы впустить её в себя, а здесь — чтобы выпустить наружу. Чувство, возникающее, когда чья-то голова становится смесителем с твоими шаловливыми ручонками на вентилях... Такое мало с чем сравнимо. А кроме получения чисто нарциссического удовольствия, магия позволяет производить сильное впечатление на окружающих, из-за чего те делаются гораздо сговорчивее и дружелюбнее. Добрым словом и пистолетом можно добиться гораздо большего, чем одним только добрым словом? Не-е-ет. Что за анахронизм. Магией и... И всё. Одной только магией можно добиться всего, что тебе нужно от в меру разумного существа, воспринимающего вербальную коммуникацию и не лишённого инстинкта самосохранения. Магия — наш выбор!
Речь Сезара стала гораздо беднее и лаконичнее, нежели обычно. Куда-то подевались столь полюбившиеся мне изящные словесные обороты. Впрочем, взамен тому, она в значительной мере обогатилась сухими фактами, не требующими трактовки и философского осмысления, что было расценено мною положительно, несмотря на лёгкое чувство утраты.
— Какое из мест ближе?
— Ренарнора.
— Мне нужна карта и компас. Знаешь про такие штуки?
— Я родом из восемнадцатого века, заносчивый ты стервец.
— Это оттуда, где ночные вазы из окна на мостовую выливали?
— Чутка попозже. Я дам тебе и карту, и компас, но взамен попрошу об услуге. Нет-нет-нет! Тебе не придётся никого убивать для меня. Просто, передай баронессе, что она была права.
— Права в чём?
— О, это наш давний спор, к тебе не имеющий никакого отношения. Но раз уж ты намерен с ней повидаться, грех будет не воспользоваться такой оказией.
— Я передам.
— Вот видишь, можно же разрешить всё по-хорошему. Зачем было пытать Брокка и убивать... Как его звали? — обратился Сезар к уцелевшему телохранителю.
— Том, — ответил тот.
— Тома. Господи-боже, только посмотри во что ты превратил мою мастерскую. Кстати, как тебе это удалось?
— Я ведь уже сказал — проклятие. И — для сведения — меня дико злят пустые вопросы.
Получив всё необходимое, мы не стали терять времени даром и выдвинулись в неблизкий путь, стараясь передвигаться просёлочными дорогами и держаться поодаль от крупных скоплений народа, врагом которого нас столь недальновидно объявили. И первым из таких должен был стать шахтёрский городишко Швацаштауб.
Волдо был сам не свой. Таким подавленным я не видел его даже после тотальной депопуляции родной деревни. Да что там, даже салют из кишок, устроенный Красавчиком на большой дороге, не поверг моего оруженосца в столь мрачное настроение, как нынче.
— В чём дело? — проявил я достойную баллад чуткость, поравнявшись с почти уткнувшимся лбом в лошадиную гриву мальчуганом.
— Что?
— Ты вот-вот вывалишься из седла и начнёшь рыдать в той позе, в которой земля тебя примет. Я беспокоюсь.
— Не стоит. Я пока ещё не хочу расставаться с жизнью.
— Но она тяготит тебя. Я это вижу.
— Как мило с вашей стороны. Знаете, с самого детства я боялся двух вещей — грязной магии и общественного порицания. Угадайте, каково мне прислуживать колдуну, имея на голове ценник в двадцать гиней. Да, знаю, я утомил своим нытьём. Но, уж простите, ваш выбор помощника был далёк от идеального.
— А что конкретно пугает тебя в магии? Заметь, благодаря своей врождённой тактичности я ни словом не упомянул страх общественного порицания.
— Что пугает? Вы серьёзно? — оживился Волдо. — Ни с того ни с сего фонтанирующие кровью люди меня пугают. Такой ответ вас устроит?