Крис этой мизансцены не видел, он продолжал говорить с железом. А злой Деркач вытащил телефон, оживил — там смска от Ленки: «Рада за тебя!» Ужасно захотелось домой, чтоб Ленка раздражала, чтоб телевизор мелькал, чтоб под горячий душ, чтоб кефир этот долбаный… Сергей вдруг ужаснулся: всего лишь сегодня утром самой большой проблемой было то, что он позабыл дома контейнер с едой! И вот он у чёрта на куличках, с разбитым носом, который вправлял голый сумасшедший с помощью пахнущей скипидаром кисточки, машину оставил около «Диггера», чуть не навернулся с высоты, помог украсть несколько сотен из банка и непонятно за что двинул в морду двум незнакомым людям. Лежит на неудобном диване, вместо подушки какой-то ком, созерцает позолоченный тыл Кеши и вслушивается в бубнение компьютерного вундеркинда с дырками в ушах. Может, послать всё и рвануть домой на тачке? Но от рока, виски, удара, бега, полёта, водки и абсурда голова сделалась тяжёлой, и встать он не мог. И уснуть не мог. Лежал и пытался собрать воедино обрывки новых мыслей и ощущений. «Крис. Ему нужен был от меня комп. На стене программа. Гера ему дал денег. И сразу же их стали искать. Надо будет поискать группу «Пранкер» в инете. А как он лихо монстру помог, дружку моему! На спине синяк — это его те козлы пинали. Ведь он явно трахался с незнакомым мужиком. Вот пидор! И Кеша говорит, что Крис «шедеврально трахается». Что значит шедеврально? Почему его этот Сатаев извращенцем назвал? Сатаев босс, а не тот в золотых очках. У кого-то из них должен быть шрам на шее. Не Крис ли отметил? Зачем он им? Почему ищут его без полиции? Что-то затих там Крис… Может, ещё какой-нибудь банк вскрыл? Шёл бы уже спать!»
Крис как будто услышал Серёгу. Он почесал спину, потянулся и на цыпочках направился к дивану. Компьютер продолжал работать. Крис стянул джинсы, носки, толстовку. Вытащил из тряпья махровый халат, завернулся в него и улёгся рядом с Деркачом, бесцеремонно толкнул его и прижался спиной. Серёге стало некуда деть руки. Он и сложил левую на махрового знакомого, а правую под него.
— Ишь ты! — шёпотом прокомментировал Крис.
Но левой руке спокойно не лежалось. Она сползла парню на грудь, оказалась в складках халата, коснулась холодной кожи. Потом прокурсировала к лицу, пощупала ухо, провела пальцами по щеке, спустилась к шее…
— Стоп! — Крис схватил преступную руку и вернул на живот. — Тебе нельзя!
— Куче людей можно, а мне нет? — пьяное и ретивое вдруг вырвалось наружу.
— Всем можно. А тебе нет.
— Зачем тогда лёг рядом?
— Спать хочу и холодно.
— Странно…
— Ничего странного. Мне одного хватит… На всю жизнь. Всё, спи! — И он пихнул Деркача локтем. Как выключил. Ночь.
_________________________
*Le veau d’or est toujours debout… — «На земле весь род людской…» Первая строчка из куплетов Мефистофеля (арии из «Фауста» Ш. Гуно).
========== часть 4 ==========
Всё ещё ночь. Но что-то изменилось: запах, тепло, звук, поза. И Деркач проснулся — тяжело и слепо. Не сразу понял, что это уже не сон. Вместо махровой спины Криса он увидел человека в тюрбане из полотенца на голове, одетого в спортивный костюм с олимпийской символикой. Человек сидел и шёпотом с кем-то говорил:
— Бейба моя, может, всё-таки сообразим тройничок?
— Кеша, иди на хуй. У меня с Серёгой серьёзно.
— Так я не против. Только за! Но секасу это же только на пользу. Разнообразие!
— Кеша, в прошлый раз к тебе приходили?
— Приходили! Я и удивился, что ты пожаловал, они же знают мою хату.
— Он думает, что бомба в одну воронку не попадает дважды. А она попадает.
— Он — это лакшери-мэн? Ясноглазый такой, в пальто от «Ланди»? Кто он?
— Кто-кто… хер в пальто. Рыл? Пытал?
— Нет. Твой «хер в пальто» был вообще душка, на «вы», вкрадчиво так, вазелинисто. Картинки мои посмотрел. Фотку нашу. Он её забрал. Губёшкой так дёрнул — и в карман. Сла-а-адкий. Я же сказал, как велено — что ты был с ноутбуком. В этот раз так же сказать?
— Не… В этот раз он не поверит. Для такой подляны ноута маловато. Говори как есть. И ещё… он будет шарить в твоём компе. Пусть. Не сопротивляйся…
— Пусть хоть по мне пошарит, я не буду сопротивляться. Хи-хи-хи. — Диван мелко затрясся.
— Всё, ложись спать, а я помониторю процесс…
— Эх, бомбини… Я же тоскую, чресла мои изнемогают… А ты ко мне из-за бездушного железа пришёл.
— Не начинай, дрыхни. И к Серёге не лезь, а то он поотрывает тебе что-нибудь…
Крис поднялся с пола (конечно, это был он) и направился к компьютеру, который так и работал, заряжая помещение нервной энергетикой. Кеша развязал тюрбан и посушил волосы. Оказалось, что они у Кеши тёмные. Потом художник запульнул полотенце в кучу барахла и вытянулся рядом с Сергеем. Повернулся к нему лицом. «Чёрт! Ещё не хватало с мужиком спать нос к носу! — возмутился внутренне Деркач. — С совершенно незнакомым… Одно дело, когда он был золотым истуканом, как бы вроде и не мужик, хотя членик и болтался. Другое дело, этот отмытый! Начнёт ещё приставать…»
Кеша, конечно, начал. Тёплой ладонью вдруг начал водить по плечу: то ли реакцию проверял, то ли надеялся, что соблазнительный объект спит. Реакция оказалась отменная, объект не спал. Деркач резко вцепился испытателю в горло:
— Тебе же сказали, что поотрываю! — тихо и злобно прошипел он в лицо Кеше. Лицо вблизи оказалось жалким, старым — ничего от Иннокентия Великого. Несчастный лихорадочно замотал головой, с чем-то соглашаясь, задрыгал конечностями. Сергей выпустил жертву и развернулся к нему спиной.
— Нет в жизни счастья! — всхлипнул Кеша и больше не рискнул распускать руки на «чужое» тело. Через пару минут он засопел, необидчивый оказался художник, отходчивый.
Но Сергей теперь не мог заснуть, хотя очень хотелось. Мешало сопение Кеши. И диван был неудобный. И мысли о том, сколько же сейчас времени. Три? Пять? Шесть? И гудение компьютера. И любопытство. «Хер в пальто» — это явно тот денди в красном кашне. Кирилл Олегович Сатаев. Здесь не просто дела финансовые, здесь что-то личное. Иначе почему банкир сам за мелким хакером гоняется? Фотография какая-то Криса с Кешей. Губой дёрнул. Ли-и-ичное! Ясноглазый… Деркач хоть и не особо рассматривал этого Сатаева, но глаза действительно были необычные — слишком светлые. И компьютер этот всё гудит и гудит. Что в этот раз делает Крис? Явно не просто бабки переводит. Лежать стало невыносимо — Деркач решил идти курить.
Осторожно перелез через уже не золотого художника. Надел джинсы, накинул куртку, носки не нашёл. Крис даже не повернулся от компьютера. Но Деркач понял почему: парень спал — сидя, подперев рукой голову. На мониторе дёргалась кривая какого-то графика, мигал счётчик, показывая огромное число, в синем окошке титрами бежали буквы-цифры: Сергею показалось, что это доменные имена, адреса, ещё что-то. Тут же время в уголке — полшестого. Деркач прошёл до свободного окна, прямо напротив белел холст с золотистыми отпечатками «великого» тела. Открыл форточку, закурил. Вертикально и никотиново думалось лучше. «Очевидно, что Крис делает что-то совершенно незаконное. Да и люди, которые за ним приехали в «Диггер», не выглядят как отморозки. Они выглядят правыми. Почему же я оказался слева? Мне нравится Крис. Нет, не так. Мне нравится, какой я с ним. Пожалуй, нужно остановиться, а то ещё немного — и не смогу свалить».
— Эй! Иди, поспи, я посижу тут, — Деркач разбудил Криса.
— А? — вундеркинд хлопал глазами. — Нет, я высплюсь, это же ты на работу собрался.
— Скажи, насколько опасны люди, от которых ты бегаешь?
— Не сипуй, для тебя не опасны.
— А для тебя? Если поймают? То что?
— Не убьют. Физически. Запрут, может обколют…
— Обколют?
— Они считают, что я шизик! — Крис безумно улыбнулся и скосил глаза.
— Сколько времени ты в бегах?
— В этот раз уже почти два года. Не выспрашивай, меньше знаешь — лучше спишь!
— Не хочешь рассказывать? Но ведь я вправе знать, во что ввязался?
— А ты ввязался? О! — Крис изменился в лице, так как на экране появилось окошко с красной надписью «Warning», а счётчик заметно замедлился. — Сукин сын! Решил порубиться? А мы с макушкой готовы к этому! Получи червя в анал… — Всё. Разговор по душам закончился, началось очередное погружение в замониторный мир. Глаза зажглись, губы зашевелились, выдавая непонятные реплики, приправленные матерком. Сергей уселся на кучу шмотья, обратно на диван к Кеше не хотелось. И, видимо, прикорнул в полудрёме, как ему казалось, ни на секунду не выпуская из вида Криса.