— Видимо ты плохо старался! — я делаю паузу, и мой разум затуманен мыслями о Джо, моей маме и сестре… и Тор. — У тебя было три дня, и, к сожалению, ближе всего ко мне находится девушка, которую ты мне послал.
— Не делай ей больно, пожалуйста! — умоляет он как жалкий кусок дерьма, которым он и является. Чёрт, он реально умоляет меня не трогать девушку, которую сам же ко мне послал, зная, на что я способен?
— За каждый день, который ты мне не заплатишь, я буду калечить какую-нибудь часть её прекрасного тельца. Если у меня не будет всей суммы плюс ещё сверху десять тысяч, я убью её через три дня. Ясно?
На том конце трубки нет ни единого слова, кроме сопения и заикания на слове «пожалуйста».
К настоящему времени мой гнев только усиливается. Меня подставляют, я в заднице, а это мелкое дерьмо думает, что я сжалюсь над ним. Челюсть дёргается, а дыхание учащается.
— И скажи своему долбаному дядюшке, что он принял очень плохое решение таскаться за мной, — сбросив звонок, я сжимаю в руке телефон.
Я ощущаю, как пылает моё лицо, когда обращаюсь к Марни:
— Слушай, я знаю, что меня подставляют. Но суть сейчас не в этом. Вопрос в том, замешана она в это подставе или нет? Потому что, если это нет, получается, она всего лишь жертва. А я не стану убивать невинную девушку.
— Твоя работа в том, чтобы защитить это, — Марни указывает в сторону дома, — а не переживать за «невинные жертвы». Ты не рыцарь в сияющих доспехах. Ты — букмекер, — фыркает он и резко выдыхает. — Это ты защищаешь на первом месте, и не имеет значения, какой ценой.
А в какой момент цена становится слишком высокой? Где та черта, которую нельзя пересекать? Даже человек без морали должен иметь грань, которую он не переступит.
Я смотрю на него, но на его лице нет и унции раскаяния. Если бы решать было ему, она уже давным-давно была бы мертва. Эта жизнь — всё, что у него когда-либо было, и она сделала его бездушным и озлобленным. Неужели она тоже видит меня таким? Бессердечным и кровожадным ублюдком?
Он качает головой, словно не может понять, почему я умолк.
— Ты думаешь, что она невиновна, но не можешь точно этого гарантировать. Ты готов поставить на кон свою жизнь? Или жизнь Калеба? Для этого ты должен быть уверен на все сто процентов. Если ты не можешь сказать этого, держа руку на сердце, значит, значит ты сделаешь то, что нужно сделать.
— Блядь! — Я ударяю рукой по деревянным перилам. Она, правда, стоит этого риска? Какого чёрта я не могу просто выполнить необходимую работу?
Есть только один способ убедиться в том, что кто-то говорит правду, но морально я не готов снова вернуться туда. Если бы это был парень, вытянуть информацию из него пытками не составило бы проблем. Дьявол, я бы сделал это лично. Так что теперь у меня осталось слишком мало вариантов: пристрелить её, если она работает на Джо, или сделать всё возможное, чтобы вытащить из неё правду в надежде доказать её невиновность. Блядь, она может предпочесть пулю.
— Я позабочусь об этом, — говорю я, не глядя на него.
Он хлопает меня по плечу, когда проходит мимо.
— Я знаю, что ты сделаешь то, что должен сделать, — нотка сомнения проскальзывает в его голосе. Он останавливается на лестнице, глядя на меня вверх. — Ты убил долбаную жену Джо. Её жизнь или твоя, помни об этом.
Я сглатываю, не в силах даже сказать что-нибудь в ответ. Мой пульс сильно колотится в груди, и всё, что я вижу — это жестокие образы Тор, где она истекает кровью, плачет и молит меня остановиться, и от этого мой желудок стягивает в тугой узел.
Наблюдая, как он залезает в свой грузовик и заводит его. Я поднимаю пакет.
— Чёрт! — кричу я, когда открываю двери в дом. Я иду в гостиную. Калеб сидит на диване, откинув свою голову на спинку, и смотрит на меня.
— Что с тобой не так?
Стрельнув в него злым взглядом, я бросаю пакет на стол.
— О, даже понятия не имею, Калеб. Возможно, я чертовски зол, потому что меня подставляют, и возможный жук сейчас заперт в моей сраной спальне?
Я наблюдаю, как его взгляд тускнеет, а лицо становится бледным.
— Она — не жук… — сглатывает он.
— Ты не знаешь этого наверняка. Мы должны удостовериться.
Его челюсть напрягается.
— Она всего лишь девушка. Клянусь, она не имеет ничего общего с Джо. Ты что с ума сошёл? У тебя уже паранойя?
— Ты провёл с ней всего лишь три дня в комнате, а теперь думаешь, что знаешь её. Ты не знаешь ни одной грёбаной вещи о ней, — рычу я, разочаровываясь сложившейся ситуацией. — Она вьёт из тебя верёвки. Похлопала ресничками, а ты уже поверил каждому её слову, которое вылетело из её прелестного ротика. Слишком много совпадений. Она — большой риск.