Я шагаю в комнату, всё сильнее сжимая кулаки.
— Я сказал тебе… — не могу даже закончить предложение. Я бью кулаком по лицу Боба, затем хватаю его за плечи и бросаю на пол. — Поднимайся, мать твою! — кричу я, и мой голос эхом разносится по комнате. Он поднимается на ноги.
— Ты не можешь следовать простейшим указаниям? — на секунду я замолкаю, чтобы успокоиться. — Ты же прекрасно знаешь, о чём мы говорили. Ты отклоняешься от плана, и я, блядь, выпотрошу тебя.
Повернувшись, я мгновенье смотрю на неё. Её зубы дико стучат, кожа бледная настолько, что кажется почти серой, а губы светло-голубого оттенка. Она выглядит почти как труп.
— Виктория, — еле сдерживая себя, строгим голосом я зову её по имени, но она не реагирует. — Виктория!
Я достаю пистолет из-за пояса и возвожу курок. Звук эхом отбивается от стен. Я сглатываю, так как знаю, что мне предстоит с ней сделать, и это выворачивает мои внутренности наизнанку и холодит сердце.
Закрыв глаза, я сильнее сжимаю рукой пистолет.
— Сука!
Этот комментарий заставляет её поднять глаза. Она моргает: когда она начинает медленно хлопать ресницами, я понимаю, что она едва соображает.
— Я знаю, почему ты здесь, и вот, что я скажу тебе. Это на самом деле, на самом деле, ужасно бесит меня.
Она приподнимает брови.
— Почему я здесь? — спрашивает она сквозь цокот зубов. — Ты приволок меня сюда, — её слова невнятны и еле слышны.
— Нет, ты сама сюда припёрлась, помнишь? Я вообще ничего общего с этим не имел, — подняв руку, собираюсь ударить её, по-прежнему сжимая оружие в кулаке. Она вздрагивает, когда я наклоняюсь ближе к ней. — Это была хорошая игра, должен признать, но пора снять маску. Ты допустила ошибку, приехав сюда, малышка, и теперь ты узнаешь, как дорого тебе будет стоять эта ошибка. Женщина ты или нет, ты приравниваешься к мужчине и к тебе будут относиться как к одному из них.
— О чём ты говоришь? — её голос дрожит, а слёзы катятся по щекам.
— Кто послал тебя сюда?
— Эван, — отвечает она, запинаясь, пока её тело содрогается. Я наблюдаю, как в один момент она смотрит перед собой, а в другой — теряет фокус.
— Если ты не скажешь мне, клянусь, я заставлю тебя силой, — я немного отвожу свою руку назад и резко хватаю её за подбородок. Её кожа обжигает мои пальцы холодом, я вздёргиваю его вверх, чтобы она посмотрела на меня. — У меня не будет иного выбора, как навредить тебе, если ты не ответишь мне честно, — я с трудом сглатывая, приставляя дуло пистолета под её подбородок, и ведя им по влажной коже. Честно говоря, это действие дается мне труднее, чем я думал. У меня дрожат руки, а нервы уже на чёртовом пределе. Она ничего не говорит, и я ещё сильнее сжимаю её челюсть. — Я сломаю тебя, а затем прикончу. Ты ведёшь игру не с теми людьми.
Я отпускаю её подбородок, выравниваюсь и ухожу в другую сторону комнаты, прислоняясь к стене. У меня бешено бьётся сердце, а живот стягивает в узел. Где-то глубоко внутри я думаю, что она не причастна к этому, но для уверенности мне придётся сломать её, как бы я сделал с любым другим врагом. Я должен полностью уничтожить её, но, если она действительно окажется невиновной, не знаю, смогу ли я простить себя после того, что сделаю с ней.
Пожав плечами, я смотрю на своего дядю и брата.
— Она не собирается сотрудничать, и даже не понимает, что означает это слово.
Когда Калеб смотрит на меня, выражение его лица выдаёт напряжение, а ноздри раздуваются от гнева. Я качаю ему головой, и он тяжело вздыхает, молчаливо посылая мне слова «пошёл нахуй», когда подходит к ней. Боб хватает её за волосы и запрокидывает голову, пока Калеб освобождает её от оков и ставит на ноги.
— Рия, просто скажи нам. Это прекратится, как только ты нам всё расскажешь, —Калеб умоляет её, а не требует. Он просит её рассказать всё, чтобы он мог это прекратить.
— Я даже не знаю, о чём вы говорите, — у неё вздымается грудь, и следующий звук, который она издаёт, это громкий всхлип. — Я не знаю. Не знаю. Пожалуйста, Калеб, — умоляет она между резкими вздохами. — Ты же не монстр, — шепчет она. — Ты обещал.
Я вижу, как Калеб вздрагивает, словно она только что нанесла ему физический удар. Он устремляет свой взгляд на меня.
— Джуд…
— Делай свою чёртову работу, Калеб, — рычу я ему. — У меня нет времени на эти сраные сердечные штучки.
Вздохнув, Калеб сжимает челюсти и жестом приказывает Бобу сдвинуться в сторону. Он берёт её за плечи и вскидывает голову к потолку, словно просит у Бога прощения перед тем, как толкнуть её на пол, от чего брызги воды на бетоне разлетаются в стороны. Он возвышается над ней, тяжело дыша. Знаю, он готов убить меня за то, что я заставляю его делать, но нельзя подружиться с врагом, и это будет для него уроком. Боб хватает её ноги, прижимая их своими разведёнными коленями.