— Боже, меня сейчас вырвет, — ноет она, когда её лицо вжимается в его живот.
— Подожди, подожди, подожди! — я спрыгиваю и оттаскиваю её подальше от него. — Просто… — я качаю головой. Она ничем не может помочь, и думаю, часть меня заставила её сделать это только по той причине, чтобы посмотреть сможет ли она. — Просто иди и посиди в машине с моим братом.
— Придурок, — ворчит она, прежде чем уйти.
Открыв дверь в подвал, я мельком замечаю своё отражение. Моя мокрая рубашка прилипает к телу после того кровавого беспорядка, что произошёл ранее.
— Не могу поверить, что ты заставил меня сделать это! — кричит Тор, следуя за мной.
Вздёрнув бровь, я поворачиваюсь и подхожу к ней, осматривая её. Рубашка полностью пропитана кровью.
— Будто до этого на тебя не попадали ничьи внутренности. Возьми уже себя в руки, — я вытираю пятнышко засохшей крови с её щеки и направляюсь в свой офис.
У неё раздуваются ноздри.
— Ты думаешь это смешно? — выкрикивает она. — Это было совсем не смешно, Джуд! В меня, чёрт возьми, стреляли! — она машет руками. — И на мне кровь какого-то парня!
— Ну, было довольно забавно наблюдать за тем, как ты лапала мёртвого мужика.
Она рычит и поднимает руку, чтобы дать мне пощёчину, но я ловлю её в воздухе и сжимаю запястье, глядя на неё. Чёрт, у неё такой вспыльчивый нрав.
— Что я тебе говорил, насчёт того, что ты меня бьёшь? — я дёргаю её тело к своему. — Ты должна обуздать этот чёртов нрав, — предупреждаю я, приближая лицо ближе к ней.
Я бы занялся этим, если бы она не заводила меня так сильно. Чувствуя её дыхание у моего рта, я не могу сдержаться, и рыча, накрываю её губы в жёстком поцелуе. Какого хрена я делаю? Она хватает мою голову, зарываясь пальцами в волосы. Я сжимаю её затылок и ещё ближе притягиваю её к себе, углубляя поцелуй. Небольшой стон срывается с её губ, и я теряю весь чёртов контроль.
Закрыв дверь одной рукой, я подвожу её к столу. Она отчаянно сжимает мою рубашку, и мне удаётся оторвать свои губы от неё, но только для того, чтобы снять её окровавленную рубашку через голову. Схватив за край рубашки, я стягиваю её с неё. Длинный фиолетовый шрам извилистой линией тянется вдоль её живота, заставляя мой пульс учащённо биться. Я сглатываю и снова впиваюсь в её губы. Она ударяется ногами об стол и опускается на него. Я не должен этого делать, но не могу сопротивляться порыву. Эта женщина, как героин — может убить вас, но стоит этого чёртового риска. Она неуклюже пытается расстегнуть мою молнию и стянуть джинсы по бёдрам.
— Это чертова ошибка, — стону я в её губы, сдергивая её спортивные штаны.
— Всё, связанное с тобой, ошибка, — говорит она, царапая ногтями кожу от моей шеи к плечам. Чёрт побери!
Исследуя ртом её шею, я упиваюсь её запахом. Сняв с меня боксёры, она так сильно сжимает и поглаживает мой член, словно он принадлежит ей. Я развожу её бёдра в стороны, сметая телефон и бумаги со стола.
— Я буду трахать тебя до тех пор, пока ты не станешь такой же неправильной, как и я, — рычу я в ответ.
Она толкается в меня бёдрами, разрешая моему члену проникнуть в неё. Вздохнув, я толкаю её на стол и прижимаю руки у неё над головой. Я прижимаюсь к её груди, и мои руки, словно змеи, скользят по её телу. Я не смогу продержаться три секунды, в течении которых мне нужно будет сорвать с неё трусики. Поэтому я отодвигаю их в сторону, и толкаю свой член в её тугую мокрую киску. Издаю стон, когда она сжимает меня, и запрокинув голову, жёстко впиваюсь пальцами в её бедра.
— Чёрт, женщина, — шиплю я, глубже вонзаясь в неё и задерживая член внутри неё.
Тепло. Влажно. И чертовски туго. И если я начну двигаться прямо сейчас, то потеряю свой долбаный контроль.
Она ёрзает подо мной, выгибая спину и хватаясь за край стола. Я так сильно вонзаюсь в неё, что с каждым моим толчком, её тело скользит по столу. Каждый раз, когда я двигаюсь в ней, она двигается со мной.
— Чёрт, — стону я, и обернув вокруг неё руки, тяну её вверх.
Она тяжело дышит.
— Что ты… — выдыхает она.
Я перевожу взгляд на её трусики, хватаюсь за край и рву их на ней. Никогда ещё я не нуждался в женщине так отчаянно. Все запреты уходят на задний план. Здесь нет ничего, кроме примитивной потребности.
— Я не могу трахнуть тебя достаточно глубоко таки образом, — объясняю я, стягивая её со стола и поднимая.
Она оборачивает ноги вокруг моей талии, пока я жёстко и глубоко вдалбливаюсь в неё. Она стонет, запрокинув голову и впившись ногтями в мои плечи, и издаёт громкий сексуально-опьяняющий стон, пока ресницы дрожат. Я прокладываю дорожку из поцелуев вниз по её шее, покусывая, и с каждым укусом она ещё сильнее впивается в меня ногтями.