Только звучал он слишком уж сурово, будто он предлагал не выпить, а расстрелять
десяток другой конкурентов.
Я подняла на него взгляд и тут же опустила. Мне показалось, что он хочет
расстреливать не каких-то там мифических конкурентов, а персонально меня. И чем
я заслужила такую нелюбовь, трудно сказать. Наоборот же, делаю все, как он велел.
Мы с Игорем - образцовая семейная пара, должен быть доволен.
— Я предлагаю выпить за Инессу, хозяйку этого вечера, удивительную
женщину, в которой сочетаются незаурядный ум, деловая хватка и поразительная
красота.
Инесса. Вот, значит, как зовут нашу красавицу.
Я подняла бокал с приветливой улыбкой и осушила его. Ну а что, почему бы за
такую красавицу и не выпить до дна? Мой супруг тут же наполнил его снова, попутно подцепив мою руку и поцеловав пальчики. Вид у него был при этом такой, словно я и правду его драгоценная и со всех сторон любимая женушка. А какие-то
там длинноногие модели. . нет, это мне просто приснилось, не было ничего такого!
Я потрепала его по щеке, высвободила руку и снова нервно глотнула. Вино было
терпким, сладким — в общем, очень приятным и пилось легко.
И снова, подняв взгляд от бокала, я увидела, что Бояринцев смотрит на меня
недобро. Да что ему не нравится, черт бы его побрал?
— Игорь, ты ведь не обидишься, если я ненадолго похищу твою прекрасную
супругу.
Я похолодела и бросила умоляющий взгляд на Игоря. “Похищаться” мне
совершенно не хотелось. А оставаться наедине с Тимуром Александровичем — тем
более.
Бояринцев-младший, кажется, понял меня правильно и ответил:
— Свадьба уже давно закончилась. Это невест похищать можно, а вот жен уже не
положено.
Бояринцев расхохотался, давая понять, что оценил шутку.
— Думаю, мне, как ближайшему родственнику, все-таки это позволено.
Он поднялся со своего диванчика к великому недовольству Инессы, которая уже
чуть не лежала на плече, подхватил меня под локоть и потащил в сторону.
— Куда мы? — только и смогла пискнуть я.
— Тут недалеко.
И правда. Мы прошли буквально несколько шагов и оказались в довольно
уютном садике. Со всех сторон нас окружали ровно выстриженные высокие кусты; тусклые фонари отбрасывали причудливые тени, а аккуратная лавочка словно
манила: присаживайтесь, не стесняйтесь. Я направилась было в ее сторону, но
Бояринцев меня остановил, подтолкнул вперед, в узкий зазор между кустами - и вот
мы уже стоим практически в темноте, скрытые от посторонних глаз.
Интересно, когда это он успел так хорошо изучить местность. И главное —
зачем притащил меня сюда.
Я почти дрожала от волнения.
— Не думаю, что тебе стоит пить, - строго сказал он.
Смысл его слов дошел до меня не сразу.
— Что? - я не могла поверить своим ушам. Это что же, он собирается читать мне
нотации? — Вы не перепутали меня со своим сыном? - спросила я холодно.
Он сделал шаг вперед, и вот уже мы оказались так близко, что у меня
перехватило дыхание. Его рука легла на мою талию, я чувствовала ее сквозь тонкий
шелк и, кажется, потеряла дар речи. А Бояринцев наклонился. Его дыхание обожгло
щеку, и он сказал тихо, но отчетливо:
— Я знаю, что тем вечером. . это была ты.
14
Я замерла, глотая воздух. Его и раньше было немного, казалось, Бояринцев
своими широкими плечами заполнил весь тот небольшой уголочек сада, где мы
стояли. А теперь он и вовсе кончился.
Значит, он знает, знает с самого начала и все это время наблюдал за мной, говорил, как ни в чем не бывало, а сам… знал. Накатила душная волна стыда. И
платья… теперь уж точно не остается сомнений - он выбирал их для себя, я не
ошиблась.
Мне понадобилось не меньше минуты, чтобы собраться с мыслями, а потом на
смену стыду и испугу пришла злость. Какого черта! В конце концов, в той темной
комнате я была не одна, и он не меньше чем я ответственен за то, что произошло.
Я прокашлялась, убедившись в том, что мой голос не будет дрожать, и
совершенно спокойно, настолько спокойно, насколько это было возможно, сказала:
- Хорошо, что мы все выяснили. Очевидно же, что это ошибка. Вы приняли меня
за другую, я была несколько не в себе… Думаю, для всех будет лучше, если мы
оставим эту историю в прошлом и больше не станем возвращаться к этому
разговору.
Судя по реакции Бояринцева, он явно ожидал от меня чего-то другого. Чего?