удивился и уж точно не стал задавать лишних вопросов. Действительно, мало ли
куда может исчезнуть девушка в разгар праздника: попудрить носик, например.
А единственный, кто мог догадываться из-за чего я опоздала, вряд ли стал бы
делиться подробностями.
Вечер набирал обороты, и вся почтенная публика, засидевшись за богато
накрытыми столами, стала понемногу выходить на танцпол. Дамы в дорогих
туалетах, их кавалеры - все кружились в танцах, нисколько не обращая внимания на
то, что пел для них знаменитый певец, который собирает стадионы.
Впрочем, с чего бы вдруг им обращать на него внимание, если через несколько
минут на сцену выйдет другой, ничуть не менее популярный.
— Потанцуем? — Игорь взял меня за локоть и посмотрел в глаза долгим
взглядом.
— С удовольствием, — с улыбкой ответила я.
И не обманула. Я действительно с куда большим удовольствием буду двигаться
в такт музыке, чем сидеть напротив Бояринцева и смотреть, как на нем виснет
прекрасная Инесса.
Танцевал мой супруг не удивление хорошо, так, словно учился этому с детства.
Вел меня твердой, уверенной рукой, время от времени делал настолько сложные па, что я боялась не успеть сориентироваться и оттоптать ему ноги - все-таки я не
профессиональная танцовщица. Но нет, он такого не допустил бы. Я чувствовала
себя в надежных руках. Как только эта мысль проскользнула в моей голове, я
усмехнулась: да уж, это насколько нужно было Бояринцеву выбить меня из
равновесия, для того чтобы руки Игоря, знатного оболтуса, стали казаться мне
надежными. Алое платье то и дело мелькало где-то рядом. Похоже, Инессе удалось
вытащить своего кавалера потанцевать, хотя мне танцующий Бояринцев казался
чем-то невозможным, вроде горячего льда или твердого воздуха.
Я избегала смотреть в их сторону, видеть, как он обнимает Инессу, мне точно не
хотелось. Никого из них видеть не хотелось. Вечеринка подошла к тому моменту, когда знаменитых звезд сменил не менее знаменитый диджей.
Дискотека. К этому времени обычно остаются самые стойкие, ну то есть самые
пьяные. Зал начал понемногу пустеть. Обрадовавшись этому обстоятельству, а еще
тому, что сегодня мой фиктивный супруг был почти трезв (уже не знаю, как
Бояринцев добился такого эффекта), я потянула Игоря за рукав и шепнула:
— Может, пойдем, — и сразу сжалась. Почему-то представилось, как он сейчас
скажет “Да что ты? Веселье же только начинается”.
И как потом, краснея и бледнея, я стану утаскивать пьяного мужа, а он — едва
ворочая языком, доказывать, что веселье в самом разгаре и уходит еще рано.
От привидевшейся картины я вздрогнула и умоляюще посмотрела на Игоря.
— Конечно, пойдем, — сказал он. — Я бывал и на более скучных вечеринках, но
эта в десятке самых тоскливых.
Я с ужасом огляделась по сторонам: не услышала ли этого бестактного
высказывания наша хозяйка. Но та, кажется, видела и слышала только одного
человека. И это точно был не мой муж.
Мы сердечно попрощались с Бояринцевым и его пассией и направились в номер.
Как только переступили порог, Игорь сказал:
— Прости, любимая, но я в душ. Понимаю, что должен был пропустить тебя
вперед, но в этой ситуации никак не могу быть джентльменом. Мне срочно нужно
смыть с себя сантиметровый слой фальши и пафоса. Ненавижу такие мероприятия!
И скрылся за дверью.
Странно, а мне казалось, что Игорь чувствовал себя там как рыба в воде. Какие
еще сюрпризы таит в себе мой супруг?
Впрочем, долго думать об этом я не стала. В голову лезло совсем другое. Я снова
в подробностях и деталях вспоминала наш с Бояринцевым разговор и особенно ту
странную минутную сцену после разговора. И снова я не могла понять: показалось
мне, что он проявляет какие-то чувства, или это было на самом деле.
В дверь номера постучали, и, не дождавшись ответа, открыли. Заглянул
Бояринцев. Я подскочила с кровати и вытянулась как струна.
— У вас тут все в порядке? — спросил он, обшаривая взглядом углы. Видимо, искал Игоря.
Откуда у человека такая маниакальная потребность все контролировать?
— Ваш сын в душе, — сказала я с усмешкой. — Если вы хотели лично сменить
ему подгузник, то опоздали.
— В самом деле? - спросил он, окинув меня недобрым взглядом.
— Ага, лет на двадцать. Хотите взломать дверь, чтобы убедиться, что он там? —