– Джинни, не надо… я не хочу, не делай этого.
Как же мне этого не хотелось! Это ведь так противоестественно и должно быть ужасно! Однако, что с того, что я этого не хотел? Джинни хотела и настаивала. С непонятным мне в вожделением, она сказала:
– Обязательно, обязательно сделаю! Но у тебя есть выбор, пусть он и не велик. Хочешь – оставайся на спинке и смотри как я тебя девочкой буду делать… я бы выбрала это. Но не хочешь – ложись животиком на подушку, обопрись на локти да отклячь попу и закрой глаза.
От бессилия я заплакал. Она все равно сделает так или иначе, а если я буду сопротивляться будет только хуже. А так, Джинни обещала быть нежной. Но смотреть на происходящее я точно не собирался.
– Не хочу видеть этого… – прошептал я и перевернулся.
– Ну и зря! Впрочем не хочешь и не надо! Я добрая сегодня. – С этими словами она подложила мне подушку под живот, потом смазала мне задницу и крепко схватила меня за бедра. Я почувствовал, что что-то твердое, инородное вошло в меня и вскрикнул от боли!
– Все-все, уже не больно! – услышал я, но это была неправда. Боль осталась, но постепенно опадала, тем более руки Джинни гладили меня. Через некоторое время она начала обратное движение и снова вперед. Глубже, дальше, сильнее. По началу движение было медленным, но постепенно оно все ускорялось и ускорялось.
Джинни сдержала слово. Она была нежной, говорила мне ласковые слова, шептала, что я такой милый, красивый, хороший, послушный. Девушка не переставая ласкала меня, в том числе моего бойца, которого привела в рабочее состояние. От ее ласк мне стало хорошо, но я плакал. И не только потому, что движения Джинни в моей заднице причиняли мне боль. Боль была, тягучая, плавная, но незначительная и сладкая. Эти движения доставляли не только боль, но и наслаждение. Изнутри меня разливался жар, который соединялся с жаром даримым ее рукой. Я стонали и рыдал от наслаждения. Это ужасно, но мне нравилось, что девушка делает со мной. Мне становилось все слаще и слаще, было так хорошо как никогда, но ведь стыдно, стыдно, стыдно!
– Джинни, Джинни, милая, что ты делаешь со мной? Что ты вытворяешь? Что со мной происходит?
– Я делаю тебя своей девочкой, дорогой. И тебе нравится… – услышал я слегка запыхавшийся голос своей мучительницы.
– Джинни, остановись пожалуйста, я не хочу! – рыдал я. Я не хотел становится никакой девочкой. Но на самом деле я и не хотел, чтобы она останавливалась.
– Поздно, Гонечка, поздно мой сладкий. Ты уже мой – услышал я торжествующее.
– Джинни! Джинни… любимая моя, хорошая, добрая, ну не надо! – Я чувствовал, что со мною что-то происходит. Буря эмоций и чувств от ее движений во мне затапливала меня с головой. Это сладкое, болезненное, неистовое, небывалое наслаждение постепенно смывало все на своем пути, остановившись у последней плотины, которую разбирала по кирпичикам рука девушки, ласкающая меня. Я почувствовал, что я делаю движение навстречу своей истязательницы.
– Я все время тут мой сладкий. Я в тебе мой дорогой. Тоже люблю тебя, вот прям сейчас, в твою наглую задницу. Еще как надо, Игонечка!
– Джинни я… Джинннниии! – плотина рухнула, судорога наслаждения скрутила меня.
Я забился в руках Джинни, закричал и обдал руку девушки густой белой струей. Но она все продолжала трахать меня в задницу, а рука все ласкала выжимая из меня все соки. Никогда я не испытывал такого наслаждения, такого яркого и острого, болезненного оргазма. Но кричал не я один. Джинни тоже кричала, а потом буквально рухнула на меня. На какое-то время я потерял чувство восприятия времени и пространства. Очнулся я от того, что девушка вышла из меня.
– Вот и все, а ты боялся. Даже копчик не помялся, – сказала она весело, – зато ты теперь понимаешь, как приходится девчонкам, к которым ты приставал! Ну ты чего, глупенький? – спросила она с удивлением, когда я зарыдал.
Неужели она не понимает!?? Я кончил от этой страшной штуки в заднице… Не целовать мне больше девчонок, не ласкать их грудь, не жениться, не иметь детей. Она сделал меня геем… за что она так со мной?! Неужели я это заслужил!??? Отчаяние затопило меня.