– Вот и хорошо, что не страшно. За окном дождь, начинается гроза, скоро ночь, я напоила тебя, так что я за тебя в ответе. И никуда тебя не отпущу, придется уж тебе ночевать тут, спать на моей кровати. Очень неловко было бы, если бы ты меня сейчас боялся! – девушка говорила, а тем временем ее руки распустили пояс моего халата. – Надеюсь ты не намерен сбежать и мне придется тебя к кровати привязывать? – спросила Джинни и прикусила мне мочку уха.
– Не придется!
– Вот и славно. А все страшное с кровати и тумбочки мы уберем. К тому же, ты пришел в этот дом движимый определенными надеждами, а судьба в моем лице была так несправедлива с тобой. Настало время мне извиниться. Сейчас ты узнаешь, как извиняются девочки.
Джинни
Я твердо решила загладить свою вину перед Игнатом. Конечно, лучше бы подстегнуть его инициативу и сделать так, чтобы это он якобы «соблазнил меня», а самой «уступить соблазнению», но это было нереально. Во-первых, для этого парень должен был бы быть пободрей и злей, да только тогда вряд ли бы он был похож на робкого, доверчивого олененка и так понравился мне, да и где взять бодрых и злых девственников в девятнадцать? Бодрые и злые лишаются девственности раньше. А во-вторых, парень явно слишком боялся меня, чтобы проявлять инициативу. Что ж, я сама приложила к этому руку… и не только руку. Значит придется мне соблазнять его самой и взять в свои руки… или ноги… у меня вообще много всего соблазнительного.
Конечно, совместный прием душа и трапеза с шампанским расслабили Гоню, но чтобы он не говорил, он все же побаивался меня. Что ж, придется побыть в роли учительницы. Только не строгой, а доброй и ласковой.
Веду Игната в комнату, включаю интимную подсветку, самое время приступить к делу, но вначале нужно убрать всю бдсмную атрибутику на место, чтобы не пугала и не отвлекала.
– Гоня, подавай все, кроме смазки и повязки для глаз, с кровати и столика мне, а я разложу по местам. Не бойся плеточек и игрушек, они не укусят… но если хочешь можешь оставить то, чего не боишься, – подтруниваю я.
Конечно сейчас все уберем, ничего не оставим. Однако Игнат удивил меня. Он оставил на столе несколько маленьких вибраторов и наручи с поножами. Ну и ну, вот тебе и ванилька. Однако, сейчас нам этого не надо. Совсем не надо.
Садимся вместе на кровать, обнимаю его, целую. Гоня тоже обнимает меня, но как робко. И его поцелуй – это покорный поцелуй нижнего. Обычно именно так мне больше всего и нравится, но сейчас у нас иные задачи! Отрываюсь от него, шепчу:
– Игонечка, будь смелее, гладь меня сильнее… и где твой язык? Я хочу ощутить его у себя во рту.
Да… молодец… так уже лучше… почти хорошо… приблизительно так я целовалась и обнималась с одноклассниками в старших классах школы, но я всегда была смелой, не по годам развитой девочкой. Отрываюсь от своего мальчика, беру его руки и кладу к себе на грудь.
– Гладь их Гонечка… ласкай… как в душе, только смелее. Можешь немного сжать их. Немного – это в раза три сильнее, чем сейчас. Вот теперь можешь осторожно покрутить мне сосочки, я же тебе крутила. Да... можешь сильнее… Ааааах!
Ну, вот, наконец-то! Что-то мы уже освоили, а именно ласки руками груди и обнимашки. Мои соски уже стоят торчком, в груди и ниже разгорается жар, я постанываю от удовольствия. Молодец мальчик… зачет! Но я люблю когда мне целуют грудь и Игнату тоже неплохо бы этому научиться. Ложусь, укладываю своего мальчика рядом.
– Игоня, поцелуй мне грудь пожалуйста, да… а другую ласкай… – я чувствую неуверенное чмоканье по груди, – сильнее и крепче пожалуйста, и сосочек можно посасывать…
Мда! Так мы каши не сварим! Переворачиваю Игната на спину, нависаю над ним сверху касаясь коленом самого дорого. Строго вопрошаю:
– Тебе нравится мой грудь?!
– Очень!
– Тогда соси сильнее!
С этими словами буквально вкладываю свой сосок ему в рот, а сама трусь об него и ласкаю коленом восставший орган, который напрягся еще сильнее… Вот теперь то, что надо! Конечно лучше бы все было иначе, но если пустить все на самотек, то нам не то что ночи, не хватит и целой недели… а ее-то у нас и нет.