– Да, вы правы, – проговорил серьёзным голосом Морис и добавил осторожно, – но меня от тягостных мыслей спасает то, что я католик.
– Ну, да, – пробормотала Мирослава и отключилась.
Он тут же перезвонил ей.
– Да? – грустно отозвалась она.
– Я имел в виду не то, что спасти от отчаяния может только католичество, но и все другие веры.
– Я это поняла. Но ты же знаешь…
Он знал, что она верит только в космический разум и вообще в разум, поэтому тихо вздохнул и попросил, – приезжайте скорее. Мы с Доном скучаем.
– Уже еду, – ответила она, поднимаясь со скамьи.
Вкусный ужин и вообще забота Мориса Миндаугаса могли бы растопить и ледяное сердце.
Но что нужно было детективу Мирославе Волгиной ведомо разве, что космическому разуму…
После ужина они обсудили, какую полезную информацию можно извлечь из разговора с Алевтиной Ракитской и выходило, что никакой.
Мирослава склонялась к тому, что Катя Самойлова была случайной жертвой маньяка и если бы она не шла столь поздно дворами, то осталась бы, жива.
– Теперь у нас на очереди жених, – вздохнула Мирослава тяжело.
– Какой жених? – не сразу понял Морис.
– Да, Нелли Василенко Михаил Терентьев.
– А.
– Помнишь фильм «Свадьба в Малиновке»
– В общих чертах…
– Там герой Водяного Попандопуло говорит о местном богатее отце Гришки – гадский папа. Так вот, мне хочется сказать о Терентьеве – гадский жених.
– Вы его ещё не видели, – резонно заметил Морис, – и скорее всего ваше отношение предвзято.
– Ничуть!
– Почему вы так уверены?
– Интуиция!
– Понятно.
Волгина достала сотовый и набрала номер Терентьева.
– Алло, – донёсся до её слуха через некоторое время несколько растерянный голос.
Мирослава прикрыла трубку рукой и сказала Морису, – гадский жених увидел неизвестный номер и напрягся.
Морис кивнул.
– Вас беспокоит детектив Мирослава Волгина.
И не давая ему опомниться, добавила, – нам нужно поговорить о вашей невесте.
– О Нелечке? – выдохнул он.
– А у вас их было несколько?!
– Нет, что вы, только Нелли.
– Завтра после вашей работы мы могли бы встретиться в кафе.
– В кафе? – переспросил он.
– Или в кофейне! В баре, наконец!
– Нет, что вы! Я не могу!
– То есть?
– После работы я должен сразу идти домой.
– Почему это?
– Моя мама не совсем здорова.
У Мирославы чуть не сорвалось с языка, – ваша мама здорова, как корова. Ведь она уже знала от Наполеонова, что врач «скорой», вызванной в тот вечер сестрой Терентьева, сердито заявил полиции, что таких, как эта дамочка надо штрафовать за ложный вызов.
Но она сдержалась и сказала, – тогда вам вместе с мамой придётся явиться по повестке в следственный отдел.
– Нет, нет! – испуганно воскликнул он, – только не это! Мамины нервы не выдержат!
– Что же вы предлагаете? – с интересом спросила Мирослава.
– Приезжайте завтра вечером к нам.
– Чёрт с вами. Мы приедем.
– Мы? – снова испугался Терентьев.
– Я и мой напарник.
– Он тоже детектив?
– Естественно, что не рубщик мяса.
Если бы Волгина могла видеть Михаила Терентьева в этот момент, то увидела бы, как он побледнел и буквально сполз по стене.
– Мы будем ждать вас, – пролепетали его губы.
Волгина не стала спрашивать, кто мы. Для неё и так было ясным, что присутствовать будет пытаться его мамочка и возможно сестричка.
Вот для пресечения этих попыток Мирослава и собралась взять с собой Мориса.
Глава 3
Утро детективы посвятили уходу за садом.
Уже пора было потихоньку готовить его к зиме.
Хотя по пышности цветника трудно было сказать, что видение в короне из кленовых листьев, появляющееся перед неравнодушным взглядом на рассвете и есть нынешний хозяин всего сущего сентябрь.
Возле дома цвели кусты роз, ветки некоторых из них склонялись к краю дорожек. Ещё не устали цвести флоксы, красовались георгины, гладиолусы, зацветали хризантемы и приятно удивляли непостоянством окраски гортензии.
Ближе к вечеру, когда жаркий день уже начинал подумывать о прохладных объятиях ночи, детективы отправились в город.
На этот раз решили ехать на БМВ и за руль сел Морис.
Терентьевы жили в новостройке.
Мирослава знала, что Михаил работает в риэлтерской фирме, поэтому ничего удивительного в этом не было.
Хотя элитным дом назвать было трудно.
Вокруг дома были посажены голубые ели.
Совсем молоденькие они радовали глаз пушистостью веток.
На газоне возле подъезда Терентьевых пышно зеленела трава, и цвёл один единственный кустик бледно-жёлтых хризантем.