Добровольно – ни за что!
Если понадобится, буду кричать и звать на помощь, буду драться, кусаться и царапаться.
– Что, мля? – стоящий справа бугай делает шаг вперед и показательно выплевывает зубочистку.
В последний момент заставляю себя остаться на месте и не отшатнуться, хотя злоба, вспыхнувшая в мерзких черных глазах, пугает до ужаса. У меня волосы на голове шевелятся, а Рами давно и уверенно скалит клыки.
– Себя прикуй, если сильно хочется, – произношу сквозь зубы и где-то на задворках сознания поражаюсь смелости.
Собственной смелости.
Или не собственной? Напрягаюсь, почувствовав… Джека.
Волчица внутри подпрыгивает и звонко тявкает, уловив близость истинного, а я мгновенно вспоминаю момент, когда Торов извинялся за эмоции, которые я сумела ощутить. Так вот, кто на самом деле смелый и готов крушить все вокруг. А я, как была трусишкой, так и остаюсь.
Впрочем, четверо мерзавцев с дурной кровью об этом не догадываются, потому что хмурятся и переглядываются. Моё поведение их слегка сбивает столку.
Я же всё четче настраиваюсь на своего истинного и в какой-то момент уже предвижу его появление. Но внутренней сутью, не по запаху. Того не улавливаю совершенно.
– Ах ты, шавка мелкая, – разозлившийся оборотень резво сокращает расстояние между нами до минимума и замахивается, чтобы…
Отшатываюсь на инстинктах. И в эту же секунду, закрывая меня от удара, выпрыгивает огромный белый волк.
Крок!
Ахает Рами.
Истинный в звериной форме в едином слитном движении набрасывается на мажора, посмевшего меня ударить. Не давая ему ни единого шанса перевоплотиться, с грозным рыком вгрызается в плечо. Не выпуская из пасти заоравшую дурью добычу, два раза мотает головой из стороны в сторону и отшвыривает к стене, полосуя лапой по груди.
Тихий стон. И тело замирает, обваливаясь непонятной кучей.
Этих мгновений остальным троим хватает, чтобы сориентироваться и…
Двое, стоявшие на входе, перевоплощаются в волков, нападая одновременно с двух сторон, а последний тотчас исчезает, ныряя в непроглядную темень ангара.
Отбегаю к стене, чтобы не попасть под лапы взбешенных зверей, успевающих в мгновение ока сплестись в единый совершенно непонятный клубок меховых тел. Уши закладывает от рычания, рокота, визга и скулежа. Гул стоит такой, что прошивает насквозь. Стискиваю ладони и прижимаю их к груди. Стараюсь глазами уцепить картинку и понять, как обстоят дела у истинного, не ранен ли. Но три волка катаются по полу, разлетаются в стороны и вновь схлестываются в таком дико быстром темпе, что это мне не удается.
Матушка-Луна, спаси, защити.
Молюсь богине, закусывая губу до боли.
Тело не просто знобит, потряхивает так, что упираюсь спиной в стену ангара, чтобы устоять. Нужно держать себя в руках, а не мешать истинному тем, что валюсь в обморок от нервов.
Как пить дать, он меня тоже чувствует.
Луноликая, как же страшно.
Тихо охаю и закрываю рот рукой, когда различаю рык боли своей пары. Подкидывает так, что не удерживаюсь и всхлипываю. А в следующую секунду наблюдаю, как, хитро изловчившись, Крок набрасывается на бурого громилу-оборотня и впивается клыками в горло, раздирая его.
Хруст ломаемых позвонков и клацанье зубов оглушают.
Сжимаюсь, обхватывая себя за плечи. Испытываю огромное желание зажать уши, чтобы не слышать этого ужасного звука, но всё отходит на задний план, когда раздаются выстрелы.
Тот мерзавец, что прятался где-то в глубине, растягивая на тонких губах зверскую кривую ухмылку, выныривает на свет и, держа в правой вытянутой руке непонятного вида оружие, разряжает его, целясь в Джека.
Попадает.
Я этого не вижу.
Чувствую.
Каждую пулю, что, как горячий нож в масло, входит в тело любимого.
Одна.
Вторая.
Они рвут шкуру Торова и моё сердце заодно. Вздрагиваю, ощущая боль истинного каждой клеточкой тела.