— Скоро узнаешь, — довольно протянул Малфой, занимая свое место. — Бокал вина?
Гермиона кивнула. Снова воцарилась тишина, прерываемая лишь звоном бокалов и журчанием льющегося вина.
— Ты прекрасно выглядишь.
— Спасибо, — она сглотнула и, поколебавшись, приняла бокал из его руки.
— Ты злишься на меня? — Драко склонил голову, любуясь профилем волшебницы.
— С чего это? — изумилась Гермиона, пожимая плечами. — Ты всего-то сказал мне не лезть в твои дела, и я собираюсь придерживаться этого совета.
— Но все же ты здесь, — Драко насмешливо улыбнулся, обводя взглядом темный зал.
— Только потому, что дала обещание! — она воинственно вздернула подбородок, всем своим видом пытаясь показать безразличие. Неопределенно покачав головой, Малфой опустил голову и нахмурился. Около минуты они молчали, каждый думая о своем. Первым безмолвие нарушил Драко.
— Мой отец провел в Азкабане пять лет, и соседство с дементорами плохо повлияло на его ментальное здоровье. Вот и все, Грейнджер. Здесь нечего рассказывать.
Гермиона была в ступоре из-за неожиданного признания. Она нахмурилась и, глубоко вдохнув, все же взглянула на Драко. Тот делал вид, что пытается что-то рассмотреть в темноте зала, но нервное постукивание пальцев по подлокотникам выдавало его волнение.
— Вы пробовали…
— Колдомедиков? — выпалил он, разворачиваясь. — Мы перепробовали все, что возможно. Это бессмысленно. Эффект, произведенный Азкабаном, необратим.
— Но ведь, — Гермиона стушевалась, задетая таким яростным ответом, но все же продолжила. — Ведь в газетах говорят о том, что твой отец активно спонсирует Мунго.
— Он не сумасшедший, — более мягко произнес Драко, расслабленно откидываясь на спинку кресла. — И прекрасно осведомлен обо всех перечислениях. Но, конечно, с тех пор, как он попал в Азкабан, финансовыми вопросами занимаюсь я, — и, помолчав, добавил:
— Зачастую от его имени.
Гермиона уже открыла рот, чтобы задать новый вопрос, когда вдруг в зале вспыхнул свет, озаряя большую сцену с возвышающимся подиумом. Глаза ослепила позолота, охватывающая все вокруг: и колонны, причудливо выстроенные на сцене, и узкие ковровые дорожки, и даже соседние ложа. Золото увивало высокие мраморные вазы с пышными букетами, расставленные там и тут на сцене и между зрительских мест. Однако вычурное великолепие зала недолго владело вниманием Гермионы.
Музыка, до этого не слишком навязчивая, вдруг приобрела быстрый ритм, и из-за позолоченный занавесок в конце сцены выпорхнули одна за другой стройные девушки в пышных платьях. Разбежавшись в разные уголки сцены, они замерли, приняв различные позы, и только тогда Гермиона смогла полностью оценить наряды. Все их объединяло гармонирующее с обстановкой зала излишество кружев и легкого сатина. Лица волшебниц скрывали похожие позолоченные маски. Немного поразмыслив, Гермиона решила, что у мероприятия была маскарадная тематика.
Несколько секунд волшебницы на сцене оставались неподвижными, а потом одна из них расправила плечи и направилась к подиуму. В следующий момент она снова остановилась, и, когда терпение зрителей было на исходе, сверху на волшебницу обрушился золотистый дым. Окутав её с ног до головы, он образовал густое облако, еще несколько секунд переливающееся в мерцании огней.
Зал восторженно ахнул, когда из скопления золотистой пыли вынырнула волшебница, ранее одетая в причудливый наряд. Но теперь от пышного платья не осталось ни следа: фигуру волшебницы окутывали тонкие алые ленты, обрывающиеся только там, где тело скрывало черное переливающееся бельё.
Гермиона медленно повернулась к Малфою и вопросительно изогнула брови:
— Ты привел меня на стриптиз?
— Грейнджер, — он поморщился. — Сделаю вид, что не слышал этого. Мадам Малкин не должна узнать, что кто-то отзывается о её показах подобным образом.
Гермиона еще раз бросила взгляд вниз, все же заинтригованная действом, но тут же повернулась обратно.
— И все же… Разглядывать полуголых женщин на первом свидании… — она неопределенно повела плечами, слегка улыбнувшись.
— Не думал, что ты такая ханжа, — Драко цокнул языком. — Мадам Малкин рассказала мне, что раньше ты была частой гостьей на её показах, но два года назад вдруг пропала. Они перестали тебе нравиться?
— Нет, — Гермиона вздрогнула и нахмурилась. Воспоминания двухлетней давности почти позабылись, но теперь, разворошенные вопросом Малфоя, проявились с особенной силой.
— Что-то произошло?
— Давай посмотрим показ, — выдавила Гермиона с нервной улыбкой. — Мне это действительно нравится, — и, поднявшись с места, проследовала к перилам. Невеселые мысли не покинули разум даже тогда, когда вниманием завладела стремительная смена моделей. Все казалось знакомым, но забытым, ведь в последний раз она посещала показ слишком давно. Сзади послышалось шуршание одежды.
— Хотя в этом огромном зале я замечаю только тебя, можешь завязать мне глаза. Ты хочешь? — прежде чем она успела обернуться, Драко приблизился и обдал кожу шеи теплым воздухом. От испуга резко подавшись назад, Гермиона впечаталась в его грудь и чуть не застонала от досады.
— Мне все равно, смотришь ты или нет, — прошипела она, замечая, что его руки вновь образовали западню.
— Ох, я почти раздавлен твоим безразличием, — он положил подбородок на её плечо и трагично вздохнул. — Почему ты продолжаешь отталкивать меня? Вы с Уизли больше не встречаетесь.
— Мы еще не расставались.
— Правда? А я-то думал, это рыжее недоразумение уже в прошлом. Так значит, мисс Грейнджер, вы сейчас пытаетесь завести грязную интрижку?
— Прекрати, Малфой, — почувствовав, как одна из его рук скользит к талии, прошептала Гермиона.
— «Прекрати, Малфой», — шепотом передразнил он. — Придумай уже что-то новое, иначе я привыкну к этой фразе и она перестанет на меня действовать.
— Как насчет заявления о домогательстве, которое попадет прямиком на стол Гарри? Достаточно свежо?
— Кажется, ты до сих пор не веришь в мои серьезные намерения. Скажи, что мне еще сделать, чтобы ты поняла, что я не издеваюсь и не смеюсь над тобой? Сделать предложение? Подарить кольцо и закатить вечеринку в честь помолвки?
— Столько усилий ради простого секса? Слишком нерасчетливо для тебя.
— Простого секса, Грейнжер? — яростно прошипел Драко. — Если бы я этого захотел, то трахнул бы тебя уже очень давно, — Малфой прекрасно понимал, что безбожно врал, и прежде всего — себе. До сих пор он не хотел признавать, что недооценил Грейнджер и ту вражду, которая всегда была между ними. — Но ведь я куда умнее Уизли, и поэтому знаю, как много смогу получить, действительно завладев тобой. Постой, — выпалил Драко, увидев, как грозно искривляются губы волшебницы. — Я знаю, что ты хочешь сказать, но для начала признайся: тебе хочется немного опасности и безумия. И уверенности. В себе, в своем партнере и в завтрашнем дне, — разворачивая её к себе, сокрушительно прошептал Драко.
Никто не стал бы отрицать, что воздействие Малфоя на человека было больше похоже на гипноз. Гермиона нахмурилась, оглянувшись назад, но тут же ощутила, как пальцы Драко цепляются за её подбородок, поворачивая голову.
— Ты можешь мне доверять, — он посмотрел ей в глаза, и Гермиона не смогла различить во взгляде ложь, сколько ни старалась. — У тебя есть огромный потенциал в карьере, у меня — капитал в Гринготтс и нужные связи. Вместе мы сможем добиться таких высот, о которых никто и не мечтал. И я уже не говорю про ту совместимость, о наличии которой ты и так подозреваешь…
— О какой совместимости ты говоришь, Мерлина ради? — сглотнув, спросила она и поймала взглядом ответную ухмылку.
— Я покажу, когда ты позволишь, — он склонил голову, наблюдая за трепетом её ресниц. Нет, сейчас не хотелось доказывать то, как хорошо было бы им прямо сейчас, если бы он рухнул на колени и, закинув одну её ногу на плечо, заставил бы её крики тонуть в раскатах громкой музыки. Сейчас было не время. В глазах Гермионы впервые за долгое время читалась крошечное доверие, и разрушить его одним мимолетным желанием означало бы предать все, что он выстраивал до сих пор. Драко зажмурился, приходя в себя, и растерянно произнес: