Ой, точно. Алёнушка же сегодня пораньше обещала прийти.
— Лёля, я тебе перезвоню. — отбиваю звонок и тут же забываю обо всём на свете, ведь скоро у нас ужин. У моей замечательной и счастливой семьи!
2. Беда не приходит одна
Алёнка возвращается, как и обещала, в шесть.
Уставшая и понурая, после репетитора по математике она всегда как выжатый лимон, хочется пожалеть, приласкать. Но переходный возраст уже начался, поэтому я остаюсь стоять поодаль.
— Как день? — потихоньку намечаю беседу.
— Норм. — бросает даже не глядя, скидывает с остервенением рюкзак, из открытого кармашка вываливается абсолютно взрослый пакетик.
Презервативы?!
— Алёна, что это? — поднимаю с пола, осматриваю, как будто не знаю, что держу в руках. Глаза на лоб лезут, у моей Алёнушки…
— Отдай! — резко вырывает из рук упаковку, ладно хоть он целый.
Но это не успокаивает!
Уходит в свою комнату, срабатывает защёлка. Сглатываю, дыхание рвёт грудь на части. Тарабаню в закрытую дверь, в ответ тишина.
— Алёна! Откуда у тебя эта вещь? — обхожу её прямое название, пытаюсь пока ещё сглаживать углы.
Стучу ещё раз десять, срабатывает открывание. Дергаю ручку, дверь открывается, неужели дочь впустила в свою комнату. Надо же!
Фурией влетаю внутрь, осматриваю всё вокруг, давно здесь не была, Алёнка не разрешает входить без её разрешения, а я привыкла доверять своему единственному ребёнку.
Когда я её упустила? Зачем ей презервативы? Она уже женщина?!
От последнего предположения сердце просто разрывается, кровь бьёт в голову.
— Подружка дала скрыть от родаков. Но я так и знала, что у тебя будет такая реакция!
Стоит, уперев руки в боки, отчитывает меня, будто это я девятиклассница и это у меня в рюкзаке завалялись презервативы.
— Я… Алёнушка, да я же… — сбиваюсь, становится стыдно.
Может, зря я так налетела? Вот всегда же пытаюсь держать себя в руках, а тут сорвалась. Иногда бываю взрывной и взбалмошной, думала, с годами прошло. А вот нет!
— Ты мне не веришь! Почему Даша может всё маме рассказать, а я не хочу с тобой ничем делиться?! — переходит на крик, глаза блестят от слёз.
Понимаю, что доченьке обидно, но я ведь не со зла…
Стою понурая, не знаю, куда глаза деть. Хотела пожурить за беспорядок в комнате, но теперь уж не до этого.
Я читала на форумах, что с подростками нужно разговаривать аккуратно, не стоит лезть на рожон, а то они могут во всякие группы смерти вступать.
Мотаю головой, чтобы прогнать страх.
— Алёнушка, ты мне расскажи, я постараюсь понять. Обещаю. — говорю почти шёпотом, чтобы не спугнуть.
— Мама, выйди. Мне нужно личное пространство, ты меня душишь! — дуется и кидается на кровать, закрыв лицо руками.
Хочу подойти, присесть, погладить по головке, но дочка дёргает ногой, прогоняя меня.
Выхожу, прикрыв за собой дверь. На душе темно-темно, словно свет выключили. Мне плохо, когда моим родным нехорошо, когда они грустят, ведь они — это мой мир, это я сама.
Сердце начинает покалывать, хватаюсь за грудь, пытаюсь унять неожиданную боль.
Возвращаюсь в кухню, достаю аптечку, пытаюсь найти корвалол и вспоминаю, что последние капли выпила на прошлой неделе после спа, когда сердце тоже так же шалить начало.
Слышу звук отпирающейся двери. Ох, это же Сашенька вернулся. Вскакиваю со стула, выхожу в коридор, чтобы встретить своего любимого.
Не буду ему рассказывать об Алёнушке, сама попытаюсь утрясти с дочкой, мы же не чужие, она же должна меня понимать. А я её.
Саша улыбается, наверное, что-то приятное случилось. И я тоже улыбаюсь в ответ, приветствуя его и обнимая за талию.
В нос ударяет запах лесных ягод, на секунду выпадаю из реальности, от всплеска эмоций в глазах темнеет.
Почему от моего любимого мужа пахнет сладким женским ароматом?!