Жестковато и не слишком ароматно. Ничего иного от уличного шашлыка, да еще и отпущенного в «неограниченный кредит», ждать не приходится. В лучшем случае мясо было приготовлено накануне вечером, а теперь лишь разогрето для ранних посетителей. Сергей жевал, избегая погружать зубы в попадающиеся сплетения жил, и старался не сплевывать, предпочитая риск подавиться этому жесту явного неуважения. Поршев же упорно делал вид, что кушает нечто очень вкусное, свежее и приготовленное из мяса копытных животных.
— Так с чего это вы заинтересовались моими видениями? — Сергей удавом заглотил очередной облитый разбавленным кетчупом кусок.
— Я тебе отвечу, — кивнул следователь. — Отвечу, потому что считаю так: ты и сам знаешь, в чем дело. Так что тайны следствия я не нарушу, а время сэкономлю. Наш ананас убит сегодня ночью.
Сергей прекрасно понял, о каком ананасе речь, но не удержался от того, чтобы переспросить.
— Не надо трепать фамилий, ладно? — оглянувшись на мангальщика, зло шикнул Поршев.
— Ладно. Но это его убили?
— Его, его.
— И я так понимаю, что убили его именно в том самом доме, тем самым способом? — Сергей не удержался от иронии. Всегда приятно ощущать, как ситуация переходит под твой контроль.
— Примерно так, — признал опер. — И если бы не некоторые расхождения, и не мое обещание нашей общей знакомой, я бы взял тебя за жабры и… — Последовал красноречивый жест, содержащий в себе, как минимум, угрозу физической расправы.
Сергей выдержал паузу, во время которой тщательно разминал между крепких челюстей жареные на огне останки пожилого млекопитающего неопознанной породы. Потом он медленно, брезгливо поджимая губы, вытолкнул из себя недожеванный кусок. Кусок шлепнулся на бумажную тарелочку.
— Очень хотел поблагодарить, — сказал Сергей с усмешкой, — но не вижу повода. Мне почему-то кажется, вы не берете меня по той простой причине, что тогда придется вам признать свой промах.
— Промах?
— А как же? У вас был источник, сообщивший в живописных деталях как и где будет убит важный хрен. Вы прослюнявили эту информацию и дотянули до того счастливого момента, пока не произошло убийство. Теперь ищете крайнего и рассматриваете мою кандидатуру, но я не очень подхожу, пока вы не разнюхали, каким образом я узнал о покушении. И вот вы крутите, вертите, плетете вокруг меня кренделя, то пугаете, то подмазываетесь…
Стремительным движением следователь выбросил вперед руку, схватил компьютерщика за ворот и притянул к себе, едва не опрокинув пластиковый стол.
От резкого перемещения в непривычном ракурсе Сергей не успел сгруппироваться, голова его запрокинулась так, что щелкнули шейные позвонки. От основания затылка проскочила к макушке искорка боли, озарив сознание мимолетным неразборчивым видением. Ничего конкретного, ерунда какая-то: брызги крови, глазные яблоки, скользящие по асфальту. Промелькнула эта дрянь и исчезла. Вместо тошнотворного натюрморта программист увидел прямо перед собой налитое кровью лицо следователя. В круглых от ярости глазах читалось нехорошее.
Удивительно, как в экстремальных ситуациях проясняется голова, начиная соображать на порядок быстрее любого «пня»[5]!
— Свидетелей многовато, — прохрипел Сергей, опережая воплощение кровожадных идей следователя.
Поршев недовольно оглянулся на застывших у мангала кавказцев, потом повернулся в сторону улицы, где также сбавили шаг несколько любопытствующих. Нехотя разжал пальцы, опустился на стул.
— Так я не договорил, — продолжал компьютерщик, также присаживаясь и отодвигая прочь свою тарелку. — Вы не найдете никаких связей между мной и трупами. Потому что ее нет. Есть только то, что я вам рассказываю. Мои сны. Или галлюцинации, если хотите. Я ВИЖУ эти преступления. И, как оказалось, вижу их заранее. Я не знаю, почему я их вижу, почему не видел раньше, увижу ли еще. Но! Так получается, что мы оба заинтересованы в том, чтобы понять этот механизм. Не полезем в биологию, психиатрию или черную магию, некогда. Но в любом процессе существует своя статистика, своя логика и свои закономерности. Если мы поймем их достаточно быстро, то мне, возможно, не снесут голову, а вам не снесут звезду с погон. Может получиться, что мы предупредим еще одно убийство. Или два. Вам премию выпишут. Ставки, конечно, не равные, но и риск у нас не сопоставим. Скажите мне, что вы узнали по этим двум убийствам, и я попытаюсь понять, в чем тут ключ, где система. Вы мне не верите, но я вас уверяю, я вам клянусь, что говорю правду. Что вы теряете, поверив мне? Все равно ничего не узнаете. А так есть шанс. Мне-то вообще выбирать не из чего: или ваш департамент меня прикрывает, или я прыгаю в электричку, скажем, Горьковского направления и на перекладных отправляюсь к восточным границам. Жить-то хочется.
5
«Пень» — процессор Pentium.