— Мы живем в суровое, даже страшное время, — бубнил над правым ухом пьяный голос, в котором узнавался голос безвестного продюсера, — которое, как никогда, требует от человека душевной силы, чистоты, преданности идеалам и…
Сергей так и не дослушал умного человека. Лиля, замахиваясь для нового удара, задела Витька по лицу. Тот шарахнулся назад. Программист наугад схватился левой рукой за волосы продюсера и рывком опрокинул его между собой и бандитом, одновременно дергаясь назад. Крик, мат, звон крышки о холодильник, Лилин писк и треск рвущейся рубашки — все это грянуло одним победным аккордом, и Сергей шлепнулся на пол. Мгновенно вскочив на ноги, он с низкого старта бросился вон из квартиры.
За его спиной взвыл оставшийся с оцарапанной мордой и куском рукава Витек, охнула Лиля, получившая полноценную зуботычину от владельца баса, попытался закончить свой панегирик великому британцу[7] пинаемый тремя парами ног пьяный продюссер:
— Его герои ни при каких обстоятельствах не утрачивают достоинство, не изменяют правде и долгу…
Глава 16
Оказывается, Сергей неплохо бегал. То есть для человека, ведущего исключительно сидячий образ жизни, он пробежал два километра по пересеченной местности с блестящим результатом. Правда, для повторения забега «под секундомер» ему не удалось бы восстановить проделанный путь, так что рекорд остался без медали.
Не до медалей! Расклад пошел такой, что полно возможностей получить эту медаль посмертно.
Сейчас важнее любой медали — хороший план. План действий по своему спасению.
Вот ведь история! Еще несколько часов назад жизнь почти наладилась, и вдруг под одним размашистым жестом все полетело в корзину. Один небрежный росчерк перечеркнул все глупые надежды на то, что история рассосется сама собой. Справедливо, если разобраться. К чему судьбе поощрять инфантильные настроения тех, кто не использует предоставленный шанс? Обидно, конечно, что орудием своим Судьба выбрала Лилю, хотя что изменилось бы, останови она свой выбор на Шинед О'Коннор? Результат налицо, а внешний вид палача и форма плахи могут интересовать только законченного сноба. Хотя Шинед — девочка симпатичная, не взирая на радикальность прически и языковый барьер. Что ни говори, ее появление слегка скрасило бы последние минуты в собственной квартире. Конечно, неромантично было бы наблюдать, как она дерется эмалированной крышкой, получая в ответ оплеухи…
Впрочем, нет! Заявись вместо Лили Шинед, не началась бы потасовка, и не удалось бы Сергею улизнуть под шумок. Нет, придется еще поблагодарить эту дуру, что именно она оказалась под рукой. Хотя, не привези она Витька… Но это уже мечты в пользу бедных. Если бы у бабушки имелись яйца, она звалась бы дедушкой. Надо жить тем, что есть, и выпутываться из конкретной западни с Витьком, Лилей и безумными видениями.
Единственная радость, что Ирине можно не платить. Правда тут же напрашивается фантазия в духе Берлиоза на тему того, как в эту минуту Витек срывает злость на компьютере Нерона или просто выносит оборудование, кое-как упаковав дорогую сердцу технику в шторы. Кстати, шторы в квартире Сергея были единственным предметом интерьера, который аскетичному в вопросах быта хакеру нравились и радовали глаз. Нет нужды пересказывать долгую и забавную историю обретения этих плотных расшитых штор, тем более теперь, когда неизвестна судьба их.
Чтобы поднять боевой дух над нулевой отметкой, Сергей попытался вернуться к оптимистичным мыслям, но кроме того, что коварная путана осталась с носом, ничего на ум не приходило.
Кстати о деньгах. В заднем кармане очень кстати лежали пятьдесят рублей с мелочью — сдача, оставшаяся после кабака. Еще очень кстати было бы найти в карманах отложенные баксы, паспорт, ключи от квартиры и проездной на метро.
Как просто и весело составлять план атаки, имея в арсенале шесть видов вооружений и твердо зная, что за каждым углом для тебя припасена не аптечка, так запасная обойма или набор гранат, напоминающий упаковку немецкого пива! Но жизнь всегда интереснее любой игрушки, даже самой навороченной, с самым максимальным эффектом присутствия. Жизнь всегда была и будет интереснее хотя бы тем, что из нее не выйдешь, сохранившись на нужном этапе, чтобы вернуться чуть позже, а если уж выйдешь, то не войдешь обратно.