— А вас эти темы не интересовали?
— Видите ли, жанры, стили, темы — все это хорошо, когда сидишь в баре, потягиваешь через соломинку какую-нибудь бурду, слушаешь завывания очередной супердивы… Тогда можно порассуждать, благо эти рассуждения ни к чему не обязывают. А здесь все это само собой разумеется. Понимаете? В редакции надо давать продукцию. Ты разбираешься в этой мудрости? Очень хорошо. Вот бумага, вот стол — валяй. Через два часа сдаем в набор. И весь разговор.
— И что же, он ответил на письма читателей?
— Еще как! — Клара рассмеялась. — Понимаете, человек он неподготовленный, представления о работе в газете куцые, а еще прибавьте сюда ослиное упрямство и уверенность в необыкновенных своих способностях. Вот вам и Фетисов. Он набросился на эти письма, как набрасываются на ручей в пустыне — жадно, с азартом и нетерпением. Через неделю принес кипу готовых ответов, написанных по всем законам жанра. О! Это были ответы! Мы давали их читать ребятам из других редакций — они их переписывали на память!
— Что же их потешало?
— Представляете, читатель спрашивает, есть ли в городе радиотехникум или радиоучилище, а если есть — дайте, пожалуйста, адрес. Что должен сделать Фетисов? Фетисов должен открыть телефонную книгу, списать адрес, поблагодарить читателя за внимание к газете и пожелать ему удачи. Все. А Фетисов на трех страницах учит парня жить, предостерегает от ошибочного выбора пути, делится какими-то своими воспоминаниями и в конце концов забывает, зачем он начал писать ответ.
— Да, это ужасно, — согласился Демин. — Как же вы поступили с его ответами?
— Я уже сказала, — девушка пожала плечами. — А на письма ответили сами. Понимаете, своей готовностью бежать и выполнять любую просьбу он ставил нас в неудобное положение. После опубликования басни Фетисов пришел на следующий день с шампанским, цветами и конфетами! Его гонорара не хватило бы и на десятую часть этих подарков.
— Как же поступили с его гостинцами?
— Оценили по достоинству! Шампанское выпили за творческие успехи Фетисова, конфеты съели, а цветы выбросили в корзину. Не сразу, правда, через неделю, когда они завяли.
— Последнее время он у вас не появлялся?
— И слава богу! Графоманов и без него хватает! — Клара вынула из пачки сигаретку, захватив ее длинными перламутровыми ноготками, и закурила, щелкнув зажигалкой.
— Я смотрю, вы любите это словечко? — спросил Демин, поднимаясь.
— А вы любите слово «преступник»?
— Нам некуда от него деваться.
— И нам тоже. Графоман — это наш родной, незабвенный преступник.
— Вы очень красивая девушка, Клара, — сказал Демин на прощание.
— Я знаю, — ответила она. — Но мне редко говорят об этом столь прямо.
— Может быть, мне еще представится такая возможность, — вежливо поклонился Демин.
— Будем надеяться, — улыбнулась Клара.
На каблуках она немного ниже меня, подумал Демин, спускаясь по лестнице. Почти до бровей… Красивая девушка. Но отчего бы ей не спросить у меня — почему я, собственно, расспрашиваю об этом Фетисове?
В школе Демину не повезло — учительница трудового воспитания Наталья Анатольевна Фетисова уже закончила занятия и ушла домой. Ну что ж, подумал Демин, домой так домой. Может быть, это и к лучшему. И он, не медля, направился по домашнему адресу Фетисовых.
Дом ему не понравился. Пятиэтажное блочное сооружение грязно-серого цвета с ржавыми потеками на балконах стояло посреди вытоптанного двора. На детской площадке сушилось белье, кто-то выбивал тощий ковер, в окнах маячили несколько старушечьих лиц — они неотрывно проводили его взглядами. Старушки скучали в ожидании домочадцев.
Дверь квартиры Фетисовых казалась неухоженной, будто жили здесь люди опустившиеся. Другие двери на площадке были обиты, украшены рядами нарядных гвоздиков, яркими номерами, никелированными ручками. А это была в точности такой, какой ее оставили когда-то строители — коричневая краска, косо приколоченный номерок, вымазанный не то известкой, не то белилами, разболтанная ручка…
Подойдя, Демин прислушался: в квартире кто-то был. Но едва он позвонил, за дверью наступила полная тишина. Он позвонил еще раз. И хотя из квартиры не доносилось ни единого звука, Демин почувствовал, что по ту сторону жидковатой двери кто-то стоит. Он понимал: здесь, конечно же, ждали не его, ждали другого человека… Демин позвонил еще раз, чуть дольше.
— Кто там? — раздался наконец хрипловатый женский голос.
— Демин.
— Какой еще Демин? — проворчал тот же голос.
Замок щелкнул, и дверь приоткрылась. На пороге стояла полная низкорослая женщина с длинными светлыми волосами, в тельняшке и в мужских пижамных брюках. «Клин-баба», — вспомнил он слова начальника отдела водоканала. Как и у многих низкорослых людей, на лице у женщины был вызов, будто она заранее знала, что разговаривает с человеком малодостойным.
— Ваша фамилия Фетисова?
— Да. Хотя я от этого и не в восторге, — сипловато произнесла женщина.
— Значит, я не заблудился, — Демин вошел в квартиру и закрыл за собой дверь. Берет он сунул в карман, куртку решил не снимать, поскольку приглашения не последовало.
— Проходите, — недовольно сказала Фетисова и первая направилась в глубину квартиры. — Надеюсь, вас не смущает моя затрапезность? — она отбросила назад волосы, горделиво повернула голову, выпятив обильную грудь.
— Мне кажется, тельняшка вам идет…
— Ха! — хрипло хохотнула Фетисова, будто ее распотешил его ответ, будто она и сама знала, что тельняшка красит ее, но не об этом спрашивала.
Комната оказалась обычным ширпотребовским гнездышком, с телевизором, хрустальной вазой, самоварного сияния чеканкой, изображающей красавицу со щедро выдавленными на медной фольге прелестями. На столе Демин с удивлением заметил дымящуюся трубку. «Боже! — подумал он. — Да она никак тут в боцмана играет!»
— Не обращайте внимания, — усмехнулась Фетисова. — В доме не нашлось ни одной сигареты, вот и пришлось потревожить запасы мужа. Я вас слушаю.
— Моя фамилия Демин.
— Это я уже знаю.
— Я работаю следователем.
— Очень приятно, — она взяла трубку, затянулась, настороженно посмотрела на Демина сквозь дым. — Я, кажется, начинаю понимать… Что-то случилось с моим мужем?
— Да, — коротко ответил Демин. — У меня сегодня неприятная обязанность, так что вы…
— Ну? Ну?! Говорите уж наконец!
— Дело в том, что ваш муж… Фетисов Владимир Семенович… Я правильно назвал его имя? Так вот… Он погиб.
— В каком смысле? — Фетисова вынула трубку изо рта. — Вы хотите сказать, что… его нет в живых?
— Да. Его нет в живых.
— Этого не может быть… Этого просто не может быть! Так не бывает!..
Демин заколебался. В самом деле, вдруг какое-то недоразумение, вдруг она знает, где находится Фетисов, а документы…
— В таком случае я задам несколько вопросов. Когда вы его видели в последний раз?
— Вы уверены, что я видела его в последний раз? — вызывающе спросила Фетисова.
— Наталья Анатольевна, простите, пожалуйста… Но если вы действительно уверены, что ваш муж жив и здоров… Убедите меня в этом. Я был у него на работе, он не появлялся там больше недели…
— Правильно. Его и дома нет больше недели.
— А где он?
— Понятия не имею!
— В таком случае вам нужно проехать и… и опознать его. Я с машиной, могу подбросить вас прямо сейчас.
— Опознать? — несколько ошарашенно проговорила Фетисова, видимо, только сейчас начиная понимать смысл происходящего. — Вы хотите сказать, что я должна буду опознать… труп?
— Да. При нем найдены документы на имя Фетисова Владимира Семеновича. В милицию заявлений не поступило…