Вирджиния побоялась рассказать Чарльзу всю правду о прогулке с Миллисент Фэвел. Она ограничилась заявлением, что попытка добиться от мисс Фэвел внятного ответа о чувствах к джентльмену не удалась, Милли не стала защищать его, но и не согласилась с обвинениями. Вирджинии.
— Похоже, она ко мне равнодушна, — огорчился юноша.
— Я так не думаю, Чарльз, возможно, она просто скрывает свои чувства, — постаралась успокоить его Вирджиния. — Сегодня же я постараюсь разузнать у Синтии, нравишься ты ей или нет. Но я использую другой план.
— Это какой же? — встревожился Чарльз, и не напрасно.
— Я буду всячески расхваливать тебя. Если она согласится, значит, Синтия о тебе очень высокого мнения, а если начнет спорить и ругать тебя… что ж, повторим этот прием с Милли.
— Какая ты выдумщица! — обрадовался Бенкрофт. — Тогда ступай переодеваться, Маргарет не любит опаздывать.
— Еще бы, она боится мистера Лауэя, — фыркнула Вирджиния, но послушно пошла к себе.
За столом у миссис Лауэй, кроме ее мужа и падчерицы, Вирджинии и Маргарет, присутствовали еще парочка приятельниц Элизы и старый доктор Венстер, часто приходивший побеседовать с главой семьи.
Мистер Лауэй, очень крупный, едва седеющий мужчина, казался моложе своих пятидесяти трех лет. С гостями он держался любезно, но несколько отстраненно, что очень смущало молодых леди. Без надобности они старались с ним не заговаривать, а сам он не считал нужным поддерживать беседу, будучи уверенным, что из уст женщины не стоит ожидать глубоких высказываний. Если бы он дал себе труд выяснить, какие мысли витают в голове его супруги, почтенный джентльмен был бы сильно удивлен.
Едва только собравшиеся покончили с первым блюдом, миссис Лауэй сообщила им новость, ради которой, собственно, сегодня и собралось такое большое общество.
— Мистер Лауэй навестил утром наших соседей, графа Кларенлона и его сестру, и нашел их весьма приятными людьми.
— Именно так, мадам, — согласился ее муж. — Граф еще совсем молод, но обладает здравомыслием, а его сестра может служить здешним леди образцом хороших манер.
— Даже не знаю, считать комплимент папочки плюсом или минусом для них, — прошептала Вирджинии Синтия, и мисс Кинтл едва не хихикнула.
Действительно, до сих пор здравомыслящие молодые люди, по мнению мистера Лауэя, оказывались пренеприятными в глазах его дочери, скучными, некрасивыми или самодовольными. Но сейчас речь шла о графе…
— Он хорош собой? — осведомилась одна из приятельниц Элизы.
— Думаю, он из тех, кто нравится дамам, — сухо ответил мистер Лауэй, и опять нельзя было понять, расценивать это как похвалу графу или как насмешку над женским полом.
— Полагаю, завтра они вернут визит, — вмешалась миссис Лауэй, — и я приглашу их отобедать у нас первого декабря, по случаю годовщины нашей свадьбы с мистером Лауэем.
Элиза никогда не называла своего мужа по имени — Фредерик.
Вирджиния и Синтия радостно переглянулись. Через два дня Вирджиния увидит графа, а Синтия, если повезет, уже завтра!
После обеда доктор и мистер Лауэй прошли в кабинет хозяина дома, дамы постарше собрались расспросить мисс Кинтл о последних лондонских модах, но Маргарет принялась говорить о простуде маленького Гила, и ей тотчас надавали всевозможных советов. Вирджиния воспользовалась случаем и предложила Синтии показать недавно купленную шляпку. Подруга тут же поняла, что Вирджиния хочет о чем-то поговорить, и обе девушки поднялись в комнату Синтии. Плюсом этой комнаты было еще и то, что из нее просматривались окна дома напротив. Сейчас там горел свет, но шторы оказались задернуты, и юным леди оставалось только гадать, чем заняты граф и леди Анна, и есть ли у них уже какие-либо знакомства в Хемсли.
Но Вирджиния ни на минуту не забывала о своей миссии, а потому, едва закончив говорить о графе, перешла к обсуждению достоинств Чарльза Бенкрофта.
— Ты ведь слышала, что приехал Чарльз?
— Да, Маргарет говорила об этом, как только вы пришли. Странно, что он не пошел с вами.
— Он не счел возможным явиться без приглашения.
— Что за деликатность в общении со старыми друзьями!
Синтия, казалось, была обижена.
— Он очень скромен и тактичен, удивительно, как у таких братьев, как бедный покойный Гилберт и Чарльз, есть такой кошмарный родственник, как Уолтер.
Вирджиния решила и здесь использовать для сравнения имя среднего Бенкрофта.
— По-моему, вы предвзяты к капитану Бенкрофту. Он несколько огрубел в армии, а в остальном весьма приятный джентльмен.
— Неужели тебе нравится Уолтер?