Солнце медленно ползло по кристально — чистому небу. Корабль так же неторопливо шел, влекомый вперед ударами четырнадцати весел. Стоял полный штиль, и матросы откровенно бездельничали, свысока поглядывая на мокрые от крови и пота спины гребцов.
Капитан отложил в сторону посох с поперечной планкой, служивший для измерения высоты солнца над линией горизонта.
— Возьми левее, Боаз, — скомандовал он кормщику. — Не будем уходить далеко от берега.
— Да, хозяин, — отозвался тот и сделал полшага, увлекая за собой рулевое весло.
— Эй, на мачте! — крикнул Нарон. — Заснул, сын акулы!
— Нет, хозяин! — быстро отозвался молодой голос.
— Не пропусти, когда появится берег, а то шкуру спущу!
— Понял, хозяин.
Отдав ценные указания, Нарон почувствовал голод и огляделся. На носу корабля, где находилась маленькая глиняная печка, никого не было.
— Гнут, где ты ленивая скотина?
Один из матросов, валявшийся в тени кормы быстро вскочил.
— Я что должен голодать в первый же день плаванья! — крикнул капитан. — Солнце в зените, а ты еще даже не разжег печку!
— Сейчас, хозяин, задремал маленько, — проговорил Гнут на ломаном даросском.
— Я тебе, гад ползучий, устрою «задремал»! — не на шутку разозлился Нарон, сбегая с кормы.
Не дожидаясь разъяренного хозяина, матрос поспешил на нос.
Когда капитан поднялся на переднюю палубу, Гнут стоял задницей кверху и старательно раздувал огонь в печке. Глядя на тощий зад, обтянутый короткими грязными штанами, Нарон не удержался и отвесил матросу хорошего пинка. Тот дернулся от боли, но не перестал надувать щеки. Из короткой трубы стал подниматься дымок.
Гнут вскочил.
— Постой! — остановил его капитан и крикнул стоявшему на кормовой палубе жрецу.
— Эй, господин маг! Где твоя служанка? Пусть помогает!
Тусет подошел к перилам и посмотрел вниз. На палубе гребцов в тени борта посапывала, свернувшись в клубок, Айри, благополучно проспавшая отплытие.
— Длин! — окликнул жрец надсмотрщика. — Ну-ка, разбуди мою служанку. Только не переусердствуй, пожалуйста.
— Хорошо, маг! — осклабился кряжистый здоровяк в кожаном панцире с короткой плетью в волосатой руке.
Подойдя ближе, он размахнулся и самым кончиком ремня звонко ударил девчонку по ягодицам. Айри взвизгнула, подскочила и застыла, растерянно хлопая глазами под утробное ржание команды. Даже на лицах некоторых рабов мелькнули гримасы, напоминавшие злорадные улыбки.
— Ты должна вставать раньше господина, — усмехнулся Тусет. — На первый раз я тебя прощаю. Отправляйся помогать готовить еду.
— Спасибо, господин, — поклонилась девочка, потирая ушибленное место. — Куда идти?
— Сюда! — рявкнул с кормовой палубы Нарон.
Служанка вбежала по ступенькам, ловко увернувшись от подзатыльника, которым собирался наградить её капитан.
— Вон твой начальник! — усмехнулся он, указав на Гнута. — Будешь делать, что он скажет.
— Я поняла, господин.
Айри поклонилась, воспользовавшись этим, матрос-повар залепил-таки ей легкую затрещину.
— Пошли за крупой, девчонка!
Убедившись, что процесс приготовления обеда начался, Нарон отправился на корму.
— Где вы взяли такую замарашку, маг? — спросил он, потягиваясь.
— В порту, — ответил жрец. — В Нидосе очень много бездомных детей.
— Таких везде полно, — махнул рукой капитан. — Бродяги, воришки, малолетние проститутки.
Он фыркнул.
— В Стране Реки их нет, — покачал головой жрец.
Нарон пожал плечами.
— А куда же вы деваете незаконнорожденных детей или тех, чьи родители умерли? — лениво поинтересовался он.
— Если нет родственников, то писцы находят им приемные семьи, — ответил Тусет. — Дети должны вырастать и приносить пользу государству и его величеству Келл-номарху, жизнь, здоровье, сила.
— Кому охота возиться с чужими ублюдками, — усмехнулся капитан. — Своих бы прокормить.
— Мы считаем, что чужих детей не бывает, — проговорил келл, отводя глаза. Ему вдруг стал неприятен этот бородатый, дурно пахнущий мужчина, вечно озабоченный извлечением прибыли.
Прекратив разговор, Тусет стал наблюдать за процессом приготовления пищи. В большой котел налили воды из кувшина, матрос порезал на куски соленое мясо, бросил его в кипяток, вслед за ним высыпал туда же полмешка пшеничной крупы и, приказав девочке помешивать варево, растянулся на палубе, положив босые ноги на платформу из обмазанного глиной кирпича.
Айри добросовестно мешала бурчащую кашу, то и дело переступая через ноги Гнута. Потом то ли случайно, то ли намеренно кусок каши, налипшей на ложку, упал тому на голень.