- Прости, Сайо-ли, - извинилась она.
Девочка удивленно взглянула на нее большими зелеными глазами.
- Я не заметил тебя, моя госпожа.
- В следующий раз будь осторожнее, - строго проговорила Сайо. - Особенно сегодня ночью.
- Воды принес? - кухарка быстро шла к нему, держа в руках кувшин и тарелку с печеньем. - Ну и проваливай отсюда! Не мешай госпоже.
Александра не стала себя уговаривать и, вылив ведра в бочонок, скользнула за дверь.
После визита старшего соратника к любым предупреждениям стоило относиться серьезно. Вернувшись из кухни, Алекс оглядела конюшню. В углу лежали доски, приготовленные для ремонта. Она подняла взгляд на балки, поддерживавшие стропила, и улыбнулась.
Наверное, им казалось, что они вошли совершенно бесшумно. Лишь чуть скрипнула створка ворот, да тихо всхрапнула потревоженная лошадь. Четверо парней двигались крадучись. Трое сжимали в руках крепкие колья. Четвертый нес тусклый фонарь.
- Вон туда, - тихо прошептал знакомый голос. У стены на куче сена кто-то спал. Из-под рваного одеяла торчали замотанные в тряпье ноги.
- Давай! - вскричал один из парней, и все трое что есть силы стали бить спящего кольями.
- Стойте! - остановил их тот, что был с фонарем. Он откинул одеяло. Под ним лежал набитый сеном мешок, с которого улыбалась нарисованная углем смеющаяся рожица.
- Спасибо, что пыль выбили, - раздался откуда-то сверху ехидный голос. - А то мне все некогда.
Все четверо оглянулись. Из темноты вылетело стремя и звонко ударилось в лоб. Парень рухнул. Следующий снаряд пролетел мимо. Алекс спрыгнула с настила. Длинная рукоятка от вил стрельнула вперед, и еще один противник рухнул, держась за живот. "Осветитель" швырнул в нее фонарем и естественно промахнулся. Звякнув об пол, фонарь потух, погружая конюшню в полную темноту. Оставшиеся невредимыми нападавшие ломанулись к выходу. Александра успела пару раз огреть отстающего по спине и перевела дух.
- Что тут творится? - раздался грозный крик ворвавшегося в конюшню соратника.
Растирая кулаками глаза, к нему вышла Алекс.
- Что-то случилось, мой господин?
Воин высоко поднял фонарь и огляделся.
Разбуженные лошади фыркали и топтались в денниках.
- Отсюда только что выбежали двое? - спросил воин, подозрительно глядя на Александру.
Та широко раскрыла глаза.
- Тут никого не было, Ломано-сей. Конюх ушел в деревню, его отпустил почтенный Чжанчол...
- Я знаю, - оборвал ее соратник.
Вряд ли опытного воина могли провести честные глаза Алекс. Решив, что не стоит благородному разбираться в делах простолюдинов, воин вышел.
Александра взяла ковш и плеснула в лицо пострадавшим. Тот, что получил концом ручки в живот, очнулся первым. У второго уже алел замечательный, с алыми крапинками синяк в половину лба.
Наконец и его взгляд обрел осмысленное выражение.
- Идите отсюда, - усмехнулась она. - Да глядите, во дворе соратник.
Помогая друг другу, парни поднялись на ноги.
- Запомните и передайте Вонгыру. Я такой добрый в последний раз.
Бросив на него злобный взгляд, те скрылись в воротах.
После ночного происшествия отношения со слугами окончательно испортились. Александра недоумевала. Сомнения развеял конюх, когда заметил, как кухарка выплеснула грязную воду почти ей под ноги.
- Ты, Алекс, вроде не совсем глупый, - сказал он. - Но дурак.
- Это почему? - даже обиделась Александра.
- Ни один умный человек не станет ссориться с теми, с кем живет.
- Я ни с кем кроме Вонгыра не ссорился! - возразила она.
- Ты куда козу дел? - насмешливо спросил Андак и сам ответил. - В деревню отвел. Но замковые-то привыкли на праздник жареной козлятиной баловаться. Понимаешь?
- Не очень, - честно призналась Александра.
- Если козу выигрывает деревенский, то забирает себе. Если кто из замковых - ее жарят и угощают всех слуг. Так принято, понял?
- Понял, - кивнул Алекс.
- Вот то-то, - наставительно продолжил конюх. - Замковые на деревенских свысока смотрят. Как же! В чистоте живут, господские объедки жуют. А крестьяне кто? Всю жизнь в земле копаются как черви земляные. Куда им до слуг. Это мне все равно. Я у отца со скотиной возился и здесь вожусь. По мне что лошадь, что корова. Но остальных ты сильно обидел. Не дадут они тебе жить спокойно.
Это была самая странная поездка за все время службы Мирамо в Гатомо-фами. Едва Кувами скрылась за поворотом, рыцарь приказал старшему соратнику отправить воина в монастырь Небесного спокойствия.
- Передай преподобному Макао, пусть придет в замок, я хочу с ним встретиться. Мы вернемся послезавтра. Запомнил?
- Да, Гатомо-сей, - склонился соратник.
- Если я задержусь, пусть подождет. А ты из монастыря - прямо в город. Найдешь нас в гостинице Дакуси.
- Понял, Гатомо-сей! - всадник ударил коня плеткой и понесся по дороге.
Странности продолжились и в городе. Сдав драгоценности, получив расписку и деньги, рыцарь с отрядом отправился в гостиницу Дакуси, где оставил старшего соратника с мешком золотых и всех воинов, кроме одного. Приказав стеречь деньги, Гатомо уехал. По его словам надо еще вернуть какую-то ценную книгу. Рыцарь вернулся поздно вечером довольный и сильно навеселе. Устраиваясь на ночлег, он еще раз напомнил старшему соратнику о бдительности и велел обязательно разбудить его на рассвете.
Мирамо, как всегда, точно выполнил все распоряжения. Хмурый и злой с похмелья Гатомо отказался от заботливо приготовленного завтрака, ограничившись кружкой пива и пирожком.
- Остаешься здесь приглядывать за деньгами, - сказал он старшему соратнику, морщась и потирая виски. - Я с тремя воинами едем в Кауцо-фами. Ждите нас к вечеру.
Оставив старшего соратника в полном недоумении, рыцарь, кряхтя, забрался в седло и тронул лошадь. Проводив его, Мирамо быстренько разузнал у хозяина гостиницы о Кауцо-фами. Услышанное его сильно озадачило. Зачем господину вдова с двумя дочерьми? Жениться? Видно, что Гатомо торопится. А как же траур и Сайо? Он все уши прожужжал, что именно воспитанница станет новой хозяйкой замка. Получается, что господин не будет соблюдать траур по бывшей жене? И собирается взять в жены совсем другую женщину? Как к этому отнесется Сайо, старшему соратнику было все равно. Но что скажет брат покойной госпожи - барон Кирохо? Как бы Гатомо не нажить себе могущественного недоброжелателя? Однако Мирамо был настоящим воином и предпочитал думать лишь о том, что касалось его непосредственных обязанностей, а господин пусть сам решает, что делать.
Приехал Гатомо под вечер, заметно подобревшим. Не говоря ничего своему старшему соратнику, он сходил в баню и, поужинав, лег спать. Пришлось Мирамо выспрашивать подчиненных. По словам воинов их в Кауцо-фами явно ждали. Хозяйка вместе с Гатомо удалилась в кабинет, откуда они не выходили часа три. Им даже обед принесли туда.
- Замок небольшой, - продолжал делиться впечатлениями соратник. - Но аккуратный. Много каменных построек. Не только главная башня как у нас, но и амбары, конюшня, даже двор замощен каменными плитами. Деревня тоже побогаче Кувами выглядит. Нас старший соратник принимал. У него в подчинении восемь воинов. Платят им хорошо. Побольше чем нам. Многого он не сказал, но чувствуется, что с тех пор, как умер прежний хозяин, мужской руки там явно не хватает. Уж не задумал ли наш господин жениться на вдовушке, Мирамо-сей?
- Это его дело, - одернул подчиненного старший соратник.
Но чувство непонимания происходящего не проходило. И Гатомо-фами и Кауцо-фами входят в земли вассальные барону Токого, но не имеют общих границ. Да и как еще посмотрит барон на такой брак, увеличивающий земельные владения Гатомо вдвое? Или уже все решено на празднике цветения риса? Как ни гони ненужные вопросы, они все равно упрямо лезли в голову. А Гатомо, словно дразня, так и не посвятил его в свои планы, только улыбался да поглаживал седые усы.