— Есть здесь кто-нибудь? — первым делом поинтересовался Гипфель.
Тугая повязка на голове, захватывающая область глаз, все так же мешала смотреть.
— Волли, мальчик мой, — услышал Гипфель ставший родным голос Виллигута.
— Волли, дружище, я так рад, что ты жив! — узнал голос Адама оберштурмбаннфюрер.
— Как я рад вас слышать! — искренне признался Гипфель.
— Как себя чувствуешь? — осведомился старый эсэсовец.
— Уже лучше, не волнуйтесь, — произнес Волли. — Я же бессмертный! Что со мной сделается? В крайнем случае, подберете мне новое тело. Лучше расскажите, что случилось в институте? Я ведь и не помню почти ничего…
— Да, натворили вы делов! — рассмеялся Карл.
— Что это за тварь, герр группенфюрер? Мы ведь ничего такого…
— Вот именно что ничего! — сварливо произнес Виллигут. — Советоваться надо в таких случаях со старшими товарищами! Про тварь вашу мы тоже, если признаться, ни слухом… Благо граф Карди просветил.
— Вампир? — спросил Виллигут.
— Он. Вы, сукины дети, создали настоящего «Костяного Дракона»! — выпалил генерал.
— Какого дракона? — удивился Гипфель. — Об этом ничего в книге Затворника не говорилось.
— Осторожнее нужно с такими вещами! Этот ваш Затворник никогда с таким магическим потенциалом не работал!
— Это вы про общую неупокоенность, герр бригаденфюрер?
— И про неупокоенность, и про суммарный энергетический негатив зомби… Этот Анхельм и не предполагал, что может существовать некромаг подобной силы… Откуда только русские его выкопали? Еще вы своими обрядами так насытили Хозяина энергией, что он едва не лопнул!
— А дракон? Он-то как проявился? — вновь задал интересующий вопрос Волли.
— Да мы и сами ни сном, ни духом, — признался бригаденфюрер. — Источники как-то обходят стороной факт существования «Костяного дракона». В книге Анхельма тоже нет его описания. Только граф слышал об этой тварюке. Он назвал дракона цепным псом «Хозяина Кладбища». И заметь, Волли, не всякий Хозяин в состоянии создать Дракона. Только очень и очень сильный. А тут уж вы с Адамом постарались…
— Да, я понял, — прошептал Волли. — Много людей погибло?
— Двое ценных сотрудников… Но на их счет можешь не волноваться — они прошли высшую ступень посвящения. Сейчас им подбирают новые тела. Остальные — мелкая сошка — подмастерья…
— Все равно жаль, ведь все они — немцы! — воскликнул Гипфель.
— Их семьи больше ни в чем не будут нуждаться, — подсластил пилюлю Виллигут. — Рейх ценит своих героев! — напыщенно добавил он.
— А со мной-то что случилось? Это меня так Дракон помял?
— А ты что, ничего не помнишь? — изумился Виллигут.
— В смысле? — переспросил Волли. — Когда дракон прорвался сквозь ограждение, он сбил меня… Вместе с креслом и «Шлемом». Я треснулся башкой о «Колокол» и потерялся. Больше ничего не помню.
— У-у-у! — протяжно втянул воздух бригаденфюрер. — Ты многое пропустил. Ты ведь вытворял такие вещи, что мы диву давались!
— Я вытворял?
— Да-да, мой мальчик, ты! — усмехнулся Виллигут. — Ты думаешь, почему у тебя все кости сломаны?
— Дракон помял? — предположил Волли.
— Ты выдержал два прямых попадания «Шершня»! — огорошил Гипфеля бригаденфюрер.
— Из гранатомета? — не поверил Волли.
— Из гранатомета, — подтвердил Виллигут. — Все твои фокусы отсняты на пленку. Вот размотают тебе глаза, сам убедишься… Так сказать, воочию.
— Я сейчас хочу! — выдохнул Гипфель. — Если не увидеть, так хоть расскажите, в чем фокус?
— Если б мы знали, в чем тут фокус, — произнес бригаденфюрер.
— Хотя бы какие-то предположения есть? — не отставал Волли.
— Предположения, конечно, есть, — не стал отрицать Виллигут. — Но стоит ли тебе знать об этом? Может быть, подождем, пока ты окончательно оправишься?
— Да я с ума тут сойду! — выпалил Волли. — Давайте, выкладывайте начистоту! Что со мной случилось после того, как я потерял сознание?
— Адам, попробуй ты, — предложил Глоку Виллигут. — Ты ведь был внутри…
— Попробую, — согласился Глок. — Ты помнишь, как тварь пробила барьер и набросилась на людей?
— Еще бы!
— Мне повезло — Дракон лишь вскользь ударил… Но и этого хватило за глаза! Меня отбросило к самым дверям. Пока монстр рвал на куски наших сотрудников, я выполз из лаборатории и… я сбежал Волли! — Глоку стыдно было признаться в этом поступке. — Я поступил как распоследний трус, спасая свою никчемную жизнь. В тот момент я забыл про собственное бессмертие! Страх толкал меня в спину…
— Не казни себя Адам, — произнес Волли. — Ты все сделал правильно! Кто знает, как бы я поступил на твоем месте, если бы не отключился. Правда, бригаденфюрер.
— Согласен. Штурмбаннфюрерр Глок поступил правильно. Если бы не его расторопность, черт его знает… Так или иначе, Адам обо всем случившемся тут же сообщил мне…
Ночная тишина в страхе бежала от здания института «Анэнербе» на Борманштрассе 8. Одиночные выстрелы сливались с автоматными очередями, которым ретивые солдаты из оцепления поливали темное здание.
Господа, что предпримем дальше? — осведомился Виллигут.
— Я думаю, стоит дождаться Псов, — высказался профессор Хильшер. — Пустим их на штурм, пусть уничтожат все, что движется…
— А если кто-нибудь уцелел? — возразил бригаденфюрер.
— Похвально, Карл, что ты так заботишься о людях… — усмехнулся рейхсфюрер. — Вернее об одном человеке…
— Да, меня интересует судьба Волли, — не стал скрывать Виллигут.
— Мы не знаем, что это за тварь, — поддержал Хильшера глава Анэнербе. — Не забывай, Карл, мы в столице! А если она вырвется? Сколько представителей стержневой расы ты готов разменять на жизнь одного единственного человека? Да фюрер с нас голову снимет!
— К тому же, Карл, оберштурмбаннфюрер Гипфель — адепт «Анэнербе», — напомнил Виллигуту Зиверс. — Он в принципе не может отправиться в мир иной. Нужно будет только отыскать его перстень. Можешь не волноваться — просеем всю требуху сквозь мелкое сито, но перстень отыщем, — заверил Вольфрам.
— Господа! — к высшим чиновникам Рейха подбежал пожилой штандартенфюрер — командир группы оцепления. — Псы прибыли.
— Зер гут! — обрадовался Хильшер. — Формируйте из Псов первую линию оцепления! — распорядился он. — А своих бойцов отводи во второй эшелон.
— Яволь, герр рейхсфюрер! — отчеканил командир оцепления, удаляясь выполнять распоряжение начальства.
— Штурм назначим на… — Хильшер взглянул на часы, — на пять часов. Есть возражения?
Возражений не было. Но планам рейхсфюрера не суждено было сбыться: Псы даже не успели рассредоточиться в оцеплении, когда входная дверь института превратилась в груду битого стекла и искореженного металла. Из темного проема на улицу высунулось жуткое существо, представляющее собой гротескную смесь скелета ископаемого ящера и труппа дохлой коровы месячной давности.
— Это и есть ваша тварь? — закашлялся Виллигут. —
— Внушает! — согласился Хильшер. — Что же только это такое?
— Это Костяной Дракон. — Граф Карди бесшумным призраком появился из темноты.
— Генрих, а ты как здесь? — поинтересовался Зиверс.
— Стреляли, — философски ответил вампир.
— Как зовут эту тварь? — переспросил Виллигут.
— Это Костяной Дракон. Цепной пес Хозяина Кладбища, — пояснил он. — Как вам удалось сделать такое чудо?
— У этого вот кудесника поинтересуйся, — хохотнул Виллигут, указывая на перебинтованного Адама.
— О силе Костяного Дракона ходили легенды, — задумчиво произнес граф. — Интересно, так ли это на самом деле?
— Ты хочешь сказать, что эта тварюка…
— И в огне не горит и воде не тонет, — заявил вампир. — И не каждый Хозяин Кладбища может обзавестись такой собачкой.
Монстр тем временем выполз из здания на широкое крыльцо института.
— Что это у него на спине? — неожиданно перебил графа Хильшер.