Скучающую у окна Веру, нельзя было отнести ни к одной из этих категорий. Она безразличным взглядом смотрела в окно, иногда поглядывая на часы на мобильном телефоне.
Первую большую остановку в поселке пассажиры встретили возбужденным гомоном и передвижениями к выходу. Взмыленная от невыносимой духоты автобуса людская масса, создавала возле выходов шумные соревнования, победой в которых была возможность вдохнуть свежий воздух в числе первых. Выползая из салона, пассажиры шумно вдыхали воздух и рассредоточились по маленькому пятачку станции.
Деревенские примащивались на корточках в тени автобуса, а «граждане отдыхающие» пестрыми веселыми стайками порхали возле немногочисленных прилавков, скупая по космическим ценам прохладительные напитки: как безалкогольные, так и алкогольные, не слишком беспокоясь о свежести предлагаемой продукции.
Скучающая Вера вышла из автобуса в числе последних. Торопиться ей было некуда, а жару она переносила отлично. Отойдя подальше от слишком шумных пассажиров, она достала из кармашка сумки сигареты и мобильный телефон. Набрала номер и неторопливо закурила. Назойливые гудки быстро сменила тишина.
— Славка, ты? — Осторожно спросила Вера.
— Вер, ты где? — Вопросом на вопрос ответила трубка.
— Уже очень далеко.
— Ты с Вадиком? — Продолжала допытываться трубка.
— Нет, я одна. Дин ничего не знает. Ну, а если честно, я сбежала от Дина.
— Как всегда, навсегда?
— Пока ещё не решила. На данный момент я просто хочу отдохнуть ото всех, — Вера выкинула окурок. — В общем, Славка, я просто хотела попрощаться с тобой и попросить тебя ничего не говорить Дину. А если он, вдруг, по какой-то нелепой и непонятной причине, захочет развернуть бурную деятельность по моим поискам — отговорить его от этой бредовой затеи. Номера телефонов я частично заблокирую. Твой кстати, тоже. Считай, что я исчезла из реальной жизни.
— И в какой же нереальности ты собираешься всплыть? Надеюсь, я буду первый, кто узнает все интимные подробности?
— В какой реальности, или нереальности я всплыву. Как впрочем, всплыву ли вообще в ближайшее время, я пока не знаю. — Вера глубоко вздохнула и закашлялась от неожиданных запахов деревни, — я вообще ничего не знаю: не знаю, зачем я живу, не знаю, зачем бегу, от чего бегу. Мне всё надоело!!! Я только уверена в том, что я поступаю правильно… Ладно, Славка, пока! Как только вернусь в реальность, сразу же позвоню.
— Вер, ау, а как же интимные подробности?
— Пока, друг. Пора!!! — Пропела Вера на прощанье и нажала кнопку выключения телефона. — Теперь точно, пока.
Выкурив ещё одну сигарету, Вера заняла свое место в душном, уже насквозь пропахшем по́том, автобусе. Глядя в окно, Вера мысленно вернулась в события вчерашнего вечера и сегодняшнего утра.
Быстренько собрав чемодан и спрятав его в надежное место в кладовой, Вера выбежала в магазин за стратегическим запасом вещей, которых могло (а скорее так и было бы) не оказаться в деревенском магазине. Домой она вернулась раньше Дина, спрятала покупки, наспех приготовила любимую пасту с соусом болоньезе, налила бокал красного сухого и примостилась, как ни в чём не бывало, возле ноутбука. Её мысли были только о том, что уже завтра в это же время она будет очень далеко отсюда.
Дин пришел поздно, недовольно буркнув: «Привет», прошел в ванную. Она мысленно уговаривала себя молчать и ни при каких обстоятельствах не поддаваться на провокации Дина. А судя по его настроению и ворчанию, недовольств будет масса.
— Ужин на плите, — как можно спокойнее сказала Вера, услышав звук хлопнувшей двери ванной.
— А ты? — Безразличным тоном спросил Дин.
В очередной раз Вера удивилась способности Дина задавать вопросы с таким безразличием. На подсознании она понимала, что он спросил не для того, чтобы услышать ответ. Это был полный «автопилот»: вопрос ради вопроса, чтобы соблюсти приличия.
— Да, — ответила Вера, понимая, что её ответ останется незамеченным.
Дин прошел на кухню. Вера слышала звон посуды и уговаривала себя молчать и, вообще, вести себя как можно незаметнее. В другой раз она бы сделала замечание, о том, что накладывать еду можно тише. От громыхания еда не становится вкуснее — это факт. Да, именно так она бы сказала раньше. Но только не сегодня. В который раз она напоминала себе, что завтра, уже завтра, уже совсем-совсем скоро она будет далеко отсюда и громыхание посудой никак не будет её волновать.
Дин с тарелкой пришел в комнату и сел за свой «большой» компьютер играть в игры.
Наступило тягостное молчание. Говорить было не о чем, впрочем, Вера не сильно и стремилась к разговорам. Дин активно работал челюстями. И тут Вера поняла, что её это дико раздражает. Дин всегда ел очень шумно, чавкал и плямкал губами, но раньше она относилась к этому спокойнее, а сейчас она почти физически ощутила отвращение и неприязнь. Ещё раз посмотрев на то, как Дин ест за играми, она потянулась за наушниками: лучше слушать приятную музыку, чем непрерывное чавканье. Вера ткнула первую попавшуюся песню. Проигрыш приятно заглушил раздражающие звуки, с которыми Дин поглощал еду. С началом песни, по телу Веры прошла дрожь, потому что она услышала:
«Я разбит и это точно,
Я не знаю, как мне быть
Пазл собран ненарочно…
Как же мне тебя забыть?
Кровь пульсирует по венам, вызывая изнутри
То желание, что стало ожиданьем впереди…
Время стало мрачней тучи
Но цепляюсь я за жизнь,
Разрывая цепи:
«К чёрту всё, вставай беги!»
— К чёрту всё, вставай беги, — вполголоса Вера подпела солисту.
— Ты о чём? — Оторвался от игры Дин и удивлённо посмотрел на неё.
— Да так, пою…
— Странно… — неопределенно заметил Дин и снова увлекся игрой.
«Сам ты странный на всю голову» — подумала Вера и, дослушав песню до конца, вышла на перекур с остатками вина. После этого закрыла ноутбук и прошла в спальню.
Она долго лежала в полной темноте, старательно притворяясь спящей. В её голове пульсировала только одна мысль — она всё делает правильно, надо бежать, как можно быстрее и как можно дальше. Спрятаться, забыться, отдышаться, восстановиться и начать новую жизнь, в которой не будет места для Дина и похожих на него мужчин.
Утром, Вера продолжала притворяться. Теперь уже (или ещё) мирно спящей, хотя при грохоте и шуме, с которым собирался Дин, спать мог только смертельно уставший человек. Ну, или человек под наркозом. Или пожарный.
В другое время она бы встала с кровати, но только не сегодня — сегодня знаменательный день побега. Отвернувшись к стене, Вера мысленно улыбалась и радовалась новому дню и началу новой жизни. Да, она всё делает правильно. Хватит терпеть непонятно кого, непонятно что и непонятно зачем. В конце концов, отношения должны приносить удовольствие, а не создавать неудобства.
Наконец, хлопнула входная дверь — Дин ушел!
Она ещё немного полежала, боясь, что Дин может что-то забыть и вернуться. Посмотрела на часы — до автобуса оставалось ещё достаточно времени.
Её сборы заняли меньше часа. В чемодан летели купальники, майки, шорты — «необходимый минимум, для максимального отдыха» — обозначила она. В маленькой дамской сумочке, которую Вера решила взять с собой в салон автобуса, поместились: флешка с материалами для Арсена, косметичка, наличные деньги, банковские карты и мобильный телефон, которым она обещала себе не пользоваться, по крайней мере только в крайних случаях. В сумку для ноутбука Вера, кроме самого ноутбука, положила альбом для рисования, несколько пустых тетрадей, набор карандашей и ручек для письма.
Последним штрихом стала записка Дину, написанная на наспех найденном клочке бумаги, нервным неровным почерком: «Уехала по делам. Срочно. Вера». Она очень хотела написать, что уехала навсегда, но почему-то сдержалась… Пусть Дин сам догадается об этом. Если конечно догадается, что она никогда не вернётся.