На меня смотрели две пары встревоженных глаз. Что же их так напугало? Приподнявшись с земли и оглядевшись, я поняла, что с момента открытия книги прошло довольно много времени. Когда мы с Рели начинали экспериментировать, был вечер, а сейчас светило солнце. Да уж, за это время нас спокойно могли переловить, а я бы ничего не заметила. Прислушалась к себе, и уловила что-то новое и несвойственное моей натуре. Я чувствовала себя такой цельной, завершенной. Как будто мозаикой, которую я складывала была я сама. Обняв и успокоив деток я обратила свой взор на Рели:
— Ты чувствуешь в себе перемены, — она не спрашивала, а утверждала, — мы справились.
— Справились с чем именно?
— Ты вобрала в себя магию Майрос, научившись ею пользоваться, ты сможешь противостоять чему угодно.
— Даже Азазоту и Владыкам?
— Думаю, время покажет, а сейчас надо уходить отсюда, мы и так здесь слишком задержались.
Свалив пустой сундук в овраг и закидав его сухими ветками и опавшими листьями, чтобы не оставлять явных следов нашего присутствия, мы отправились к границе. Держась при этом как можно дальше от деревни. Поля пересекали преимущественно быстрыми перебежками, стараясь никому не попадаться на глаза. Уже потемнело, когда, Дэн заметил, что мы покинули Квазар, и находимся на ничейной территории. Похоже, что пока нам везло. Расположившись на ночлег, решили не разводить костер, дабы не привлекать любителей легкой наживы. А сейчас нам было что терять, один меч чего стоит. Я смотрела на Дэна и Эву и понимала, как же мне повезло, что я их встретила. Оба хрупкие, голубоглазые, вызывающие желание оберегать, они, тем не менее, были сильны духом и способны защищать до последнего тех, кто им дорог.
Дети беззаботно уснули, а я не могла сомкнуть глаз, все думала о том, что со мной произошло за последнее время. Сила, которой меня наделили, и которую я не просила, возросла, но я все еще не умела ею пользоваться. Да, я могла разрушать, сжигать, уничтожать все живое, я могла открыть Йог-сотхотх, но чувствовала, что это еще не все, на что я способна. Чтобы изучить свои возможности, нужно было время, и безопасное место.
Дарэн почувствовал всплеск силы, кто-то использовал сильнейшую магию Перехода Четырех стихий. Никому из обитателей этого отсталого мира она не была известна. Если заклинатель та, кто он думает, то он, возможно, уже опоздал. Дарэн больше не улавливал ауру своей будущей жертвы. Что-то изменилось, и теперь, возможно придется пересмотреть свои планы и действовать совершенно иначе. Велим будет недоволен, — с усмешкой подумал он.
VIII
На заснеженной вершине горы стоял человек. Хотя человеком его можно было назвать с трудом. Наличие двух рук, двух ног и головы еще никого не делали человеком, особенно представителя расы, древнее, чем сам мир, в котором он сейчас обитал. Майрос задумчиво смотрел на закат. Сколько закатов ему удалось увидеть за долгую жизнь, он не считал, но этот был самым запоминающимся, он ознаменовал конец всего, что знали обитатели этого мира до сих пор. Встретят ли они рассвет — было пока не ясно. События давно перестали происходить по намеченному сценарию, и Майрос чувствовал, что впервые за долгие годы ему интересно, чем же все завершится.
Ближе к утру я оставила все попытки заснуть и занялась обдумыванием ситуации, в которую влипла, тем более, что боль, как ни странно не приходила, и ничто не могло меня отвлечь от раздумий. Я в чуждом для меня мире, мне страшно, я отвечаю за двух подростков, которые, находясь рядом, подвергаются опасности. А еще я нажила себе шизофрению, которая называет себя Духом огня и Истинное знание, наличие которого в себе совершенно не ощущаю. Эйфория от «прочтения» книги давно прошла, и я чувствовала себя попросту уставшей и ничем особенным не обогащенной. А еще меня беспокоила мысль о Древних и Владыках. Что будет, если нас найдут не те, так другие? И хотя цели у них разные, методы, как утверждает Рели, используют схожие. Обе расы достаточно древние, чтобы не задумываться о таких мелочах, как жизнь и благополучие нас, людей. Иначе бы Владыки не допустили того, что произошло с моим миром, того, что происходит в Квазаре. Мы для них пешки — это понятно, но вот как можно было допустить мое превращение в Посланника. Или я ничего не понимаю, и Владыкам действительно плевать, что Йог-сотхотх откроется, либо они совершили роковую оплошность, и теперь стараются ее исправить. Как? Убив меня. И почему до сих пор они ничего не предприняли, неужели чего-то ждут? Я была далека от мысли, что только из-за нашей находчивости и удачи мы все еще живы. Так не бывает. По нашему следу идут ищейки, я это чувствую, вот только не понимаю, почему круг еще не сомкнулся.
Майрос наблюдал за расположившимися на отдых людьми. Расстояние никогда не ограничивало его возможностей. Он понимал, что дольше не сможет скрывать Посланника от мира, он уже и так сделал гораздо больше, чем должен был. Фигуры расставлены, игра началась.
Утро началось достаточно бурно. Дети громко делили полупрожаренную тушку непонятного мне животного, которого Дэн поймал вчера. Спор больше напоминал утреннюю разминку с элементами пробежки, ну да я не стала им делать внушение, и отказалась от своей части завтрака, сославшись на диету. Пусть развлекаются. У них и так мало радости. Про себя подумала, что лучше питаться корешками и ягодами, чем несчастным задохликом, вызывающим у меня острое чувство жалости и убивающим аппетит.
Спор прервался неожиданно. До нас донеслись звуки борьбы, выкрики и звон стали. Приказав детям оставаться на месте и схватив свой меч (зачем, спрашивается) я устремилась на шум. Пробежав несколько метров, я вышла на дорогу. Передо мною разворачивалась интересная картина. Я увидела карету, остановленную патрулем, из нее уже успели вывести пассажиров: женщину, преклонных лет и молодого человека, лет двадцати. Он как раз пытался нанести удары ногой стоящему перед ним солдату, видимо старшему из патруля. Сзади двое держали его за руки и, что-то смеясь, кричали. Старший, тем временем ударил его кулаком в лицо, из носа пошла кровь и парень затих. Женщина, наверное, его бабушка, испугано вскрикнув, кинулась к нему, но ее грубо отшвырнул четвертый солдат, стоявший до этого в стороне. Женщина упала и не подавала признаков жизни. Вот на это я уже спокойно смотреть не могла и вышла на дорогу. Меч до поры решила держать за спиной, все равно, мечник из меня никакой. Солдаты пока не обращали на меня внимания, занимаясь избитым парнем. Окинув дорогу взглядом, я поняла, что упустила из этой картины нечто важное: на одной из лошадей лежал связанный пленник, побитый, измученный, но явно в сознании, принимая во внимание усердие, с которым он пытался размотать веревку. Решение пришло внезапно, я бы ничего не смогла сделать с четырьмя вооруженными людьми, не раскрыв себя, а вдвоем с пленником у меня есть шанс, даже если он попытается сбежать от патруля, он отвлечет их внимание на себя.
Я подошла к связанному и разрезала веревки. А потом, не оглядываясь больше на него, подкралась к тому, которого сочла офицером, и направила меч ему в спину. К моему удивлению, все мои манипуляции с пленником и веревками до сих пор остались незамеченными. Один солдат возился с парнем, двое принялись обыскивать багаж. Я слегка надавила, и кончик меча вонзился солдату в спину. Он замер, потом сделал попытку обернуться, а я прижала меч сильнее. Тут уж на меня обратили внимание остальные участники драмы. Три солдата с мерзкими ухмылками принялись нас окружать, что натолкнуло на мысль, что их начальник им совсем не дорог. Интересно, — подумала я, если я слегка надрежу мою жертву, их это отвлечет? И далеко ли я убегу после этого? И как это поможет тем, ради кого я это все начинала? Ситуация становилась тупиковой и довольно глупой. Три отморозка окружили меня, женщина до сих пор была без сознания, а парень только начал приходить в себя. Я уже было, решилась выпустить силу, но тут неожиданно, пришла подмога в лице освобожденного мною пленника. Он наскочил сзади на одного из нападавших и с силой, которую я не подозревала в этом измученном человеке, свернул ему шею. Раздался характерный хруст, и я поняла, что наши шансы увеличились. Трое против двух, даже трех, подумала я, увидев, как паренек встает на ноги. И тут же он принялся действовать. Я едва уловила движение, когда он подскочил к типу, ударившему женщину, и проткнул его насквозь, мечем, до этого лежащим на земле. Я с милой улыбкой взглянула на предпоследнего нападавшего, который бросил оружие и поднял руки вверх. О тут действуют те же правила сдачи в плен. Наконец я отвлеклась на своего пленника. Держать меч у его спины было тяжело и неудобно, да уже и незачем. Я отошла от солдата и свалила его ударом ноги чуть пониже спины. Не знаю, зачем они все это затеяли, но думаю, не я должна задавать им вопросы.