На его месте я бы, наверное, после такого ответа осторожно осведомился, с кем имею честь беседовать, Наполеоном или Александром Македонским.
Не то чтобы меня сильно волновало, что обо мне думает какой-то мужик из норы, но было бы неплохо, если бы он воспринимал меня всерьез и отвечал на вопросы нормально, а не как санитар — пациенту. Типа «спите, жители Багдада. В Багдаде все спокойно!»
А значит, надо дать ему какое-то понятное объяснение. Такое, чтобы он поверил. И, желательно, вызвать искреннюю симпатию. Потому что мне нужна помощь.
И Егор сам подсказал мне направление, упомянув какую-то «бурю».
Кроме того, моему состоянию могло быть еще одно более-менее внятное объяснение.
Если парень не врет и действительно работал надзирателем в тюрьме, то должен быть осведомлен о возможных побочках разных седативов. Таких, например, как провалы в памяти.
— Я не помню, — пошел я ва-банк.
Егор остановился.
Озадаченно посмотрел на меня.
— В смысле… Совсем?
Я остановился. Посмотрел ему в глаза, уверенно и прямо.
— Я не помню, — повторил я. — Ни про пустошь, ни про города. Некоторые вещи просто вывалились из памяти подчистую. Это достаточно исчерпывающий ответ для тебя?
Егор приблизился ко мне. Добрую минуту всматривался в зрачки, словно пытался напрямую увидеть мысли в моем мозгу.
— Ну, если так… Тогда могу предположить, что на вертушке ты не прилетал, — задумчиво проговорил он. — Наоборот, это вертушка прилетела за тобой. А ты, с мешком и раной на руке, не то граалевец, не то еще хрен знает кто, вляпался в прошлую или позапрошлую бурю, получил способность, как сучий везунчик, и выжил. Мозги у тебя, конечно, потекли. Но не настолько, чтобы бегать голышом по пустоши, но достаточно, чтобы потеряться в реальности… Парень, да ты просто ходячий клад! Одного только не пойму — почему доставка-то не сработала? Где тот, что должен был встретить тебя?..
— На том свете, — коротко ответил я. — А теперь пошли дальше.
— Это ты так в город торопишься? — усмехнулся Егор. — А пропуск у тебя есть?
— А туда нужен пропуск?
Егор усмехнулся.
— Монгол, мы живем в мире контрольно-пропускных пунктов. Даже в общественную сральню он нужен, не то, что на вход в город из пустоши.
— И как его получить?
— В Москву или Владимир — никак. Там пропуска выдают только тем, кому надо. Просто так человеку со стороны туда вообще не попасть. Вот в Денисовку или в Коломну — другое дело. Там можно пройти медосмотр, отсидеть в карантине и получить заветную карточку. Если, конечно, ты эту шнягу переживешь, поскольку по сравнению с карантинным боксом даже тюрьма строгого режима — высококлассный отель. Вот только нахрена тебе в город, парень? — хитро прищурился Егор. — Ты же, судя по всему, какой-то экспериментальный образец. И варианта два: из тебя делают или блаженного, или убийцу, но в любом случае перспективы сомнительные. И как только ты явишься для прохождения медкомиссии, пьеса будет окончена, еще даже толком не начавшись — тебя ведь будут искать. Тем более, ты своего сопровождающего замочил. Но у меня есть к тебе деловое предложение. Ты поможешь мне в одном дельце, а я потом помогу тебе с пропуском. Готов выслушать подробности?
Такой наглости не ожидал даже я.
Сначала невольно улыбнулся, а потом не удержался и рассмеялся.
— Погоди, я правильно все понял? Ты меня вербуешь?
— Это сейчас почему-то так прозвучало, будто я не работу тебе предлагаю, а клею, как сучью девку, — пробурчал Егор.
— То есть я должен поверить, что после того, как я подгонял тебя дулом в спину, ты прям-таки жаждешь видеть меня своим напарником в каком-то деле?
— Вообще-то это нихрена не смешно, — с укором сказал мне Егор. — В моей группе не так уж много людей, и их подготовка…
На этих словах откуда-то издалека вдруг донесся раскатистый, гулкий звук взрыва.
Прервав разговор, мы оба закрутили головой, пытаясь найти источник.
И мы его нашли. Дым поднимался в небо именно там, где мы оба ожидали — в районе оставленной позади станции.
— Да ёпта! — с бесконечной усталостью в голосе воскликнул Егор. — Еще на одного идиота меньше стало. Или на двоих сразу…
— Или на троих, — добавил я.
— Не, — покачал головой Егор, глядя, сощурившись, на пятно дыма. — Эмка не дура, хоть и девка, — уверенно заявил он. — Я сам ее учил.
Бородач вздохнул и с бесконечной тоской сплюнул в песок.
— Беда здесь с приличными кадрами, Монгол. А неприличные мрут вон, как мухи, — проговорил он. — И кстати, — Егор указал рукой вверх. — Вон там, над дымом. Видишь сраное коричневое небо?