Впрочем, я даже не был уверен, что это вообще люди.
Кожу землистого цвета покрывали желтые наросты. Руки и ноги казались очень длинными и буквально обтягивали кости, так что проступали все утолщения в суставах. Лица, перепачканные кровью, злобно скалились. Круглые глаза навыкате поблескивали зеленоватым отражением зрачков, как у диких зверей.
Парни Медведя выругались, отшатнулись в сторону.
Егор отскочил назад.
Одноглазый вскинул автомат и выпустил по ним очередь.
Но слишком медленно.
С угрожающим воплем юрки бросились врассыпную.
Один из них спрыгнул на Медведя.
Второй — прямо передо мной, разинув слюнявый рот и роняя с губ пену.
В этот-то рот я и сунул дуло ПП. И нажал на спусковой крючок.
Голова уродца лопнула, кровь фонтаном ударила в стороны.
— А-аааа! — орал Медведь, пытаясь снять с себя второго юрку, который раздирал ему когтями шею и руки в кровь.
Один из его парней подскочил к твари и по моему примеру выстрелил в голову.
Раздался неприятный звякающий звук, и пуля рикошетом отлетела в сторону и воткнулась в земляную стену.
Парень ошалело уставился на тварь. Его напарник, бормоча что-то под нос, медленно попятился еще дальше назад.
Я подскочил к Егору, скинул ему на руки ПП и выхватил с пояса нож.
— Будь готов, если что, — шепнул я ему.
А потом шагнул к Медведю, ловко схватил шуструю тварь у него на плечах за ухо и по самую рукоятку с хрустом воткнул ей клинок в круглый глаз.
Юрка дернулся, зашипел — и медленно ослабил хватку.
Из коридора, откуда только что появились уродцы, выбежали еще два бойца Медведя.
И молча остановились, озадаченно глядя на нас.
Я разочарованно выдохнул. Вот ведь принесла нелегкая.
Теперь нас стало двое против пятерых.
Вообще без вариантов.
Жаль, что мне по жизни так не везло с мутацией. В то время, как некоторые обретали нереальную силу, живучесть и телекинез, я нарабатывал устойчивость к сибирской язве, гриппу, гепатиту всех видов и венерическим заболеваниям. И сократил индивидуальную потребность в сне до пяти часов. Из приличных достижений только и было что скорость и приближенное зрение, и это с моим-то послужным списком.
Медведь тем временем брезгливо сбросил с себя юрку.
Все его лицо, шея и руки оказались в кровавых отметинах от когтей и зубов.
— Однако, — проговорил он. Посмотрел на свои изодранные руки. Ладонью вытер алую струйку с подбородка и присел над мертвым телом. Пальцем потрогал желтые наросты на голове существа. — Вот это шкура. В первый раз такое вижу у чумных.
Он поднял взгляд на меня.
— А ты хорош. Быстро действуешь, быстро соображаешь. А то стоял, понимаешь. Молчал. Даже не думал, что ты — толковый.
— Теперь ты мне должен, — сказал я.
Одноглазый негромко рассмеялся, поднялся на ноги.
— Видишь ли, парень, всем, кому я должен, я прощаю.
Его парни весело переглянулись, радуясь престарелой остроте своего командира.
А Медведь продолжал:
— … Но тебе я готов разрешить остаться. И вступить в ряды моей группы.
Егор нахмурился. ПП в его руках печально поник.
А я усмехнулся.
Вот, значит, как? «Готов разрешить»?
Прямо умереть можно от радости.
— Спасибо за предложение, конечно, — сказал я. — Но я, пожалуй, воздержусь.
Медведь разочарованно хмыкнул.
— В самом деле? И почему же?
— Не люблю быть в ряду, — ответил я.
Егор отвернулся в сторону, пряча довольную ухмылку.
Одноглазый хмыкнул. Подошел ко мне, пристально глядя в лицо.
— Ну, дело твое, — сказал он. — Похоже, я переоценил твое умение соображать. В любом случае, ты свой выбор сделал.
Он многозначительно махнул рукой в сторону прикрытого лаза — мол, валите.
— Ну, пошли, — буркнул мне Егор и направился к лестнице.
Я ничего не ответил. Только кивнул, вернулся за своим рюкзаком и последовал за ним.
— Эй, а скарб придется оставить! — крикнул мне в спину одноглазый.
Я медленно обернулся.
— Это мое.
— Больше нет, — под хохот своих парней заявил Медведь. И качнул в мою сторону дулом автомата. — Давай, двигай!
На мгновение я помедлил, нехотя выпуская из рук несметные сокровища, настоящую ценность которых этим придуркам было не понять.
А еще там было письмо.
Таня написала его уже находясь в клинике. Именно с него все и началось — моя ненависть к руководству, желание разобраться. Отдать все это какому-то бритому куску говна, живущему в норе?..
Но вслух возражать я не стал.
В данный момент это было бессмысленно.
Вот только напрасно ты это затеял, Медведь. Не зря я — Монгол.