— И раз уж такие дела, лучше сразу добавлю, что в котелке есть еще один непорядок, — сказал Егор, поднимая упрямый взгляд на Крестоносца. — И каши стало меньше.
Крестоносец посмотрел на Егора так, будто ударить собирался.
— Ты сказал, он — твой спутник? — уточнил он у меня.
— Верно.
— Судя по всему, не самое ценное твое приобретение.
Я хмыкнул.
— Ну уж какой достался, я не выбирал. Но теперь он со мной.
Крестоносец с сочувствием вздохнул и кивнул.
А потом наклонился и распорол на бедре грязную штанину. И в прореху продемонстрировал розовый шрам.
— Я контролирую боль. Контролирую тело, — повторил Крестоносец. — Ты — нет? — снова спросил он у меня, с интересом глядя пристально в лицо.
— Охренеть, — выдохнул Егор, уставившись на его отметину. — Монгол, ты же пальнул в него, так?
— Так, — отозвался я, тоже разглядывая место ранения.
Регенерация!
Способность, о которой втихаря мечтали все проходчики без исключения. Но никогда не признавали этого вслух, потому что на тот момент ни одного фактического подтверждения ее возможности не было. Так, одни лишь мечты и домыслы.
— Интересно, а куда делась пуля? Она же вроде не навылет прошла.
— Никуда не делась, — ответил Крестоносец. — Она в кости. Если я захочу, могу ее почувствовать.
— Почувствовать костью? — вопросительно приподнял брови Егор. — Само собой, — без тени сомнения подтвердил Крестоносец. — Это же мое тело. А свое тело я могу чувствовать. Кости. Кровь. Руки и ноги.
Егор снова кашлянул. Покосился на меня. Мол, разбирайся с этим сам.
— Получается, ты можешь осознанно влиять на скорость восстановления тканей, — проговорил я.
— Да.
Тут Крестоносец положил свою руку на стол и со всей силы воткнул в центр ладони нож.
От его неожиданной стремительности я даже вздрогнул.
Егор приглушенно выдохнул:
— Ёпта…
Крестоносец вытащил нож из руки.
— Регенерация второго уровня по волновому типу, — отчеканил он, демонстрируя мне окровавленную ладонь. — Отличается от поэтапного кратковременным усугублением нанесенного поражения и усилением кровотечения…
Кровь и правда вдруг еще быстрей побежала ручейками по запястью, закапала на пол. Мы с Егором, затаив дыхание, во все глаза следили за его раной.
— А сейчас все закончится, — прокомментировал Крестоносец.
Он чуть прикрыл глаза, будто прислушиваясь к чему-то.
И в этот момент стало так тихо, что мне вдруг тоже послышалось легкое постукивание.
Но тут Крестоносец открыл глаза.
— Все, — сказал он.
Взял кувшин, подвинул ногой опрокинутый таз и плеснул на ладонь.
И я увидел, как буквально на глазах рана начала стягиваться. Через пару минут на ее месте осталась только розовая отметина.
— Мать моя женщина, — полушепотом проговорил Егор. — Это буря с тобой такое сделала?
Крестоносец снисходительно взглянул на Егора.
— Нет. Рускеальский рифт номер два.
— Этого не может быть, — возразил я. — Рускеальский рифт номер два — один из самых бесполезных, он лишь укрепляет иммунитет и обновляет клетки верхних слоев эпидермиса.
— Это после какой ступени? — задал мне Крестоносец неожиданный вопрос. — И какого пути?
— Ступени? — озадаченно переспросил я. — Что ты имеешь в виду?
Крестоносец вдруг просиял, как ребенок, которого наконец-то похвалили.
— Садись! — указал он мне на кровать, а сам полез в свою тумбочку шелестеть бумажками. — Ищущий совершенства никогда не достигнет вершины, если не ведает, какой путь свойственен его натуре, как им идти и какие ступени поднимут его вверх. Меч, данный младенцу, останется им незамеченный. Меч, данный малому ребенку, может стать причиной его смерти. И лишь меч, вложенный в руку, способную его удержать и разумно использовать, принесет пользу… Вот! — Он достал из стопки примятый листочек с каким-то чертежом и с сияющим лицом протянул мне.
— Как известно, для целенаправленного изменения необходимо придерживаться правильной последовательности этих самых преобразований, — с жаром заговорил он, будто молодой научный сотрудник какого-нибудь исследовательского центра на своей первой конференции. — Но все ныне существующие исследовательские парадигмы очень несовершенны и лишены общей системы. А между тем она существует! Граалевцы пытаются ее создать, но идут ошибочным путем, предполагая, что развитие зависит исключительно от последовательности пройденных мутаций и духовно-эмоционального состояния объекта. Я же пошел еще дальше и выделил четыре типажа, два из которых позаимствовал у новых даосов, а два придумал сам: пламенный меч, теплая земля, холодная вода и леденящий ветер. И всего три пути развития. Или, вернее, три плюс один. Но путь солнца для теплой земли или для леденящего ветра — это совсем не одно и тоже! Видишь, да? Я прав? Скажи, я прав?