Егор вытащил из пакета пластиковую бутылку воды и сунул мне в руки.
— Мало ли, кто кого жрет. Важно, кого жрешь ты, — с глубокомысленным видом произнес он. — Давай отойдем, что ли? Я у Слона обед наш сухпаем и консервами взял, — и с усмешкой добавил. — Рыбными. Чем они там в рыбхозах своих хвостатых кормят, тебе, наверное, лучше не говорить?
— Что, тоже человечиной?
— Да ну зачем. Комбикормом, конечно, — ответил Егор, мечтательно поглядывая по сторонам. — В том числе из перемолотых отходов мясного производства…
— Сволочь ты, — буркнул я. — Мог бы и промолчать.
Егор рассмеялся.
— Забавный ты человек, Монгол. Значит, рубить юрок на куски и затыкать ими вентиляцию ты не брезгуешь, а от коровы чуть наизнанку не вывернулся. Где логика?
— Война и еда — это разные вещи, — возразил я, двинувшись в сторону границы лагеря, затянутой колючей проволокой.
— Ну, главная цель-то у них, по сути, одна. Выжить, — заметил Егор. — В том-то и дело что мне не нравится переживать свой обед, как войну. Ползти потом на толчок по-пластунски, стоически переживать газовые атаки и выдерживать натиск врага из самых что ни на есть глубоких тылов, — фыркнул я.
Егор заржал.
— Думаешь, от местных консервов не бывает «восстания тылов»? Я тебе скажу, от них иногда такое реактивное топливо получается…
— Мы обязательно должны говорить об этом сейчас? — проворчал я. — Я вообще-то поесть хотел.
— Нет, не обязательно. Но если что… — Егор указал рукой в направлении рынка. — ближайшая сральня тоже там! Предусмотрительно, да?
Мы устроились на мягкой траве и принялись поедать пластмассовыми ложками рыбу в томатном соусе, заедая ее безвкусным серым хлебом.
И это было просто божественно как вкусно!
Наевшись до отвала, мы прогулялись до гаражей и забрали у Короткого свою выпивку, а заодно поразглядывали машины возле мастерской. Потом уговорили половину бутылки ноль семь вонючего дешевого коньяка, оставленного нам Командором. Больше пить не стали, поскольку напиваться в наши планы не входило, только поспать пару-тройку часов после целой ночи энергичной ходьбы по пересечённой местности и решить вопрос с транспортом.
Так что мы завалились спать сбоку от прачечной, в зарослях высокой травы.
Проснулся я часа через два от рева трайков.
Машины сбавили ход, но не остановились возле гаражей, а заехали на задний двор со стороны медички.
А спустя минуту раздался возглас Командора.
— Да вы что, совсем охренели⁈ — его решительные шаги зазвучали по тропе, как боевой барабан. — Мало было прошлого дерьма, так вы еще притащили? Это что за труп⁈
— Перестань суетиться, — недовольно откликнулся уже знакомый мне голос парня со шрамами на лице. — И это не труп, она живая. Просто под снотворным. Наш гонец там кишки размотал по всей границе, ну и девку потерял. Мы поискали и нашли. Какие проблемы?
— Проблемы будут, когда они все на лицо ее посмотрят! — прошипел Командор, переходя на шепот. — Вы бы хоть мешок ей на голову натянули, а то все, кому не лень начнут на эту самую голову претендовать!..
— С мешком она точно привлечет к себе внимание, — возразил парень. — А так — пьяная и пьяная. Как стемнеет, мы просто вывезем ее потихоньку, куда надо, и дело с концом. Клянусь, в последний раз такое.
Командор понизил голос, сделал шаг к беляковскому парню и продолжил что-то ему говорить.
А я осторожно приподнял голову, и сквозь траву разглядел, как двое других парней сгрузили с сидения трайкера на землю тощую светловолосую фигурку в защитной одежде.
Глава 15
Шило в заднице не спрячешь
После того, как санитары унесли посиневшее тело казненного, Анна Сергеевна еще целый час боролась со вспышками гнева, которые снова и снова заставляли контрольные маркеры мигать красными лампочками и предупредительно пищать.
Наконец, она сдалась и позволила сделать себе укол успокоительного.
Лекарство подействовало быстро. И теперь Анна Сергеевна расслабленно полулежала в своем кресле, чуть склонив голову набок и наблюдая из-под полуопущенных век, как темнокожая сиделка с улыбкой на добродушном полном лице деловито суетится вокруг нее.
Анну очень раздражала эта ее улыбка. И сдобное гладкое тело, перекатывающееся под розовой пижамой. И ямочки на пухлых руках, как у ребенка. И вообще, как можно жить на свете с темной кожей, такими губами и при этом носить фамилию Иванова?
Но при всем этом Рита оказалась самой ловкой, умелой и терпеливой из всех сиделок, что ей довелось перепробовать за два года репликации.