– И что это значит? – недоверчиво сдвинул брови Андрей.
– Если вероятностная картина развития событий совпадает с реальной, то это означает, что был выбран оптимальный вариант действий. Я правильно поступил, предложив вам сотрудничество, а вы не ошиблись, приняв данное предложение.
– Так считаешь ты, – заметил Андрей.
– Такова существующая ныне реальность, – развел руками Гефар.
– Если это была всего лишь иллюзия, почему ты запретил Шагадди приближаться к экрану?
– Я ему ничего не запрещал, – покачал головой Гефар. – Я просто посоветовал ему не делать этого.
– Почему?
Гефар с нескрываемым любопытством посмотрел на Андрея.
– Тебе приходилось когда-нибудь пробираться по болоту, лейтенант? – спросил он.
– Нет. – Андрея несколько удивил вопрос, не имеющий прямого отношения к обсуждаемой теме. – А что?
– Дело в том, что, когда идешь по болоту, нужно делать шаг только в том случае, если безоговорочно уверен, что в том месте, куда ты собираешься поставить ногу, находится твердая почва, – объяснил Гефар. – То же самое и с запредельной реальностью. Если не знаешь назначения того или иного предмета, то не трогай его, а явление, с которым незнаком, лучше обойди стороной.
– Хорошо. – Андрей присел на корточки неподалеку от Гефара, поставив автомат между коленей. – А о чем ты разговаривал с Джемми?
При этом вопросе Гефар заметно оживился.
– Известно ли тебе, лейтенант, что этот твой молчун Джемми является превосходным знатоком кедлмарского фольклора?
Андрей отрицательно покачал головой.
– Мы составляли с ним мое генеалогическое дерево! – радостно возвестил Гефар. – Представь себе, лейтенант, пару раз он даже поправил меня! О моих дальних родственниках ему известно, наверное, больше, чем мне самому!
– И это все? – недоверчиво прищурился Андрей.
– А чего еще ты ожидал? – с растерянным видом развел руками Гефар.
Андрей хмыкнул и ничего не ответил.
– Ладно! – хлопнул себя по коленям Лантер. – Пора обедом заниматься.
Он вернулся к машине, достал из кузова ящик с припасами и зажег спиртовку.
Держа Гефара в поле зрения, Андрей переместился поближе к Юнни и, наклонив голову, попытался заглянуть ему в лицо. Солдат сидел неподвижно, уперевшись лбом в сведенные вместе колени.
– Юнни, – негромко произнес его имя Андрей и, протянув руку, положил ее солдату на плечо.
Юнни вздрогнул и весь сжался, словно его плеча коснулась не рука командира, а омерзительное холодное щупальце осьминога.
– Он не станет ни с кем разговаривать, – сказал наблюдавший за Андреем Гефар. – Сейчас он думает только об одном – как искупить свою вину.
– Откуда тебе-то это известно, – зло глянул на Гефара Андрей.
– Я все время находился рядом с ним, – спокойно ответил Гефар. – Перед тем как впасть в то состояние, в котором он пребывает теперь, Юнни молил всех известных ему богов о смерти. А что есть смерть, если не жертва, принесенная во имя будущих поколений?
– Послушай-ка, – присев на ступеньку, обратился к Гефару Андрей. – Ты ведь не единственный Гефар, бродивший по Кедлмару. В свое время, как я слышал, вас было довольно-таки много.
– Теперь остался я один, – ответил Гефар.
– А что стало с остальными?
– Они все здесь, во мне, – Гефар коснулся пальцем своей груди. – Я един во многих лицах.
– Как это? – непонимающе посмотрел на Гефара Андрей.
– Я могу создать практически неограниченное число своих копий. – Сказав это, Гефар тут же добавил: – Конечно, только в условиях запредельной реальности. Но сейчас в этом нет необходимости. Поэтому я один.
– Тебе что-нибудь известно о центре, куда стекается вся получаемая запредельной реальностью информация? – задал новый вопрос Андрей.
– Мне приходилось иметь дело только с коллективным сознанием запредельной реальности, функционирующим на территории Кедлмара, – ответил Гефар. – Это нечто вроде оперативной памяти. Вся ценная информация из нее быстро перегоняется в некий информационный центр, о котором ты, по-видимому, и говоришь. Где он находится и что из себя представляет, я не имею ни малейшего представления. Могу сказать только одно: он расположен не на Доште.
– Тем не менее ты можешь получить сводку оперативной информации, объединившись с коллективным сознанием запредельной реальности?
– Могу, – не стал отпираться Гефар. – Только это окончательно перечеркнет все ваши попытки вытащить своих друзей из Гиблого бора. Не забывай, лейтенант, что моя основная специальность – сборщик информации. Как только я проникну в коллективное сознание запредельной реальности, вся имеющаяся у меня информация тут же станет общедоступной и ваша тайная миссия перестанет быть таковой. Я ничего не смогу сохранить в тайне, даже если очень сильно буду этого хотеть. Так что лучше, лейтенант, обойтись пока тем, что мне и без того известно.
– А что тебе известно?
– Мне известно, что никто из людей, находившихся в Гиблом бору, не покинул его пределов. Еще мне известно, что территория Гиблого бора превратилась в сущий ад и нет почти никакой надежды, что кто-то из находившихся там сумел выжить. Но, как я понимаю, тебя это не останавливает?
Андрей молча качнул головой.
– Ты должен все увидеть собственными глазами?
Андрей коротко кивнул.
– Я так и думал, – улыбнулся Гефар. – Как ни странно, именно эта твоя тупая упертость вызывает у меня наибольшую симпатию.
– К сожалению, не могу сказать того же о тебе, – ответил Андрей.
Улыбка застыла на губах Гефара, словно схваченная внезапным морозом.
– Ничего страшного, – в совершенно несвойственной для себя манере скованно пробормотал Гефар. – Надеюсь, у нас еще будет время узнать друг друга получше.
Должно быть, он ждал ответа. Но Андрей просто молча отвернулся в сторону.
– Что ты об этом думаешь? – мысленно обратился он к своему напарнику.
– О чем именно? – уточнил Дейл.
– Я имею в виду Гефара и его предложение о сотрудничестве.
– Но ты же фактически уже принял его.
– И тем не менее мне хотелось бы знать твое мнение.
– Объяснения своих действий, приведенные Гефаром, звучат довольно убедительно, – подумав, ответил Дейл. – Образ Воина Тьмы является продуктом коллективного сознания жителей Кедлмара. Если некому будет помянуть Гефара пусть даже недобрым словом, то само его существование теряет всякий смысл. С другой стороны, прежде мы никогда не сталкивались с тем, чтобы феноменальные проявления запредельной реальности обретали самостоятельность. Но в то же время мы никогда и не наблюдали активности запредельной реальности, хотя бы отдаленно сопоставимой с той, что сейчас имеет место в Кедлмаре. Вряд ли в Статусе найдется специалист, который рискнул бы строить предположения о том, что может происходить в подобных условиях.
– Ты считаешь, что это ответ? – саркастически усмехнулся Андрей.
– Я просто изложил тебе свои умозаключения по данному вопросу, – невозмутимо ответил Дейл.
– Но я так и не понял, можно доверять Гефару или нет?
– Я этого не знаю. Так же, как и ты.
– А как бы ты поступил на моем месте?
– Так же, как и ты. Неужели ты думаешь, что я бы промолчал, если бы у меня возникли какие-то сомнения?
Вздрогнув от неожиданного резкого звука, Андрей всем корпусом развернулся в сторону, откуда он раздался. Одновременно с этим он правой рукой прижал автомат к бедру и передвинул большим пальцем планку предохранителя в положение автоматической стрельбы. Указательный палец уже лежал на спусковом крючке.
По асфальту с грохотом катилась кастрюля, которую Лантер неудачно пристроил на маленькой конфорке спиртовой горелки.
Наклонившись, чтобы поднять ее, солдат негромко выругался.
– Эдак ты не один час провозишься, – глядя на него, насмешливо заметил Гефар.
– А у тебя есть какие-нибудь другие предложения? – огрызнулся Лантер.
– Конечно, – невозмутимо ответил Гефар.
Легко поднявшись на ноги, он сделал два шага в сторону от крыльца и быстрым движением конца трости нарисовал на асфальте круг. Отсеченная таким образом часть мостовой в одно мгновение провалилась куда-то под землю, а из открывшегося на ее месте круглого отверстия взметнулось вверх красноватое пламя.