- Я хочу пройти, Тор. Именно в эти, - глухо отозвался Локи. – Мы столько лет искали проход в сад Идун... меня выбрасывало на ледяные равнины, в огненные земли... я бродил по лесам, едва не попал в плен в подземелье. Но ни разу не ступал на землю сада. Там чудесно, Тор! Я видел яблони – моя лошадь видела яблони, они усеяны плодами. Она хотела подойти к деревьям, попить из родника, но к ней пристала девочка – в том мире это был лисенок – и лошадь вспомнила мою просьбу «найти и вернуть». Я должен пойти туда и принести яблоко.
- Отцу?
- Нет, Слейпниру! – Локи все-таки отодвинулся и смотрел на Тора прямо, чуть удивленно. – Я думаю, яблоко поможет. Слейпнир... он не такой, как все.
- Я заметил.
- Ты видишь внешние признаки! А я вижу рядом с ним тень ребенка. Ускользающую, растворяющуюся в воздухе. Я не знаю, как её притянуть. Может быть, этого не исправить. Но я должен попробовать. И делать это надо быстро. Я не знаю, состоит ли здешняя ведьма в Круге Омелы. Если состоит... как только она меня учует, сразу донесет приятельницам отца. И он явится сюда, чтобы нас забрать.
«Ветку с шишками он получит. Это моя территория», - подумал Тор, а вслух сказал:
- Хорошо. Я отвезу тебя к этим воротам. И дождусь твоего возвращения. Но сначала ты поешь. И без гримас, Локи!
Кормить сводного брата было сущим мучением: на отбивную тот смотрел так, словно с ней надо знакомиться, а попробовав кусочек – жениться. Грибы гонял по тарелке вилкой, выкладывая корявые узоры. Рыбу даже не тронул. А при виде пирога с почками скривился так, что у Тора едва не отбило аппетит. Но он себя пересилил, съел два куска, и задал еще один вопрос – достаточно волнующий:
- Получается, отец был прав, и мы... ты – воплощение бога Локи на земле?
- Он ошибся. Никто из богов не пережил Рагнарек, Тор.
- Но отец говорил...
- Он много что говорил. Иногда он выдавал за действительность то, чего искренне желал. Иногда лгал, иногда ошибался. Он верил, что мы – боги, воплотившиеся в других телах. Никто не уцелел, Тор. В бездне до сих пор парят осколки. Иногда они падают на твердь искореженных, безлюдных миров. Тех, что лежат за вратами. А бывает – долетают сюда, на Землю. Крохи силы, частицы души уживаются с новым хозяином и передаются по наследству. Боги растворились в крови тех, кого опекали. Больше не будет Рагнарека, вызванного чьей-то злобой или болью. Люди, получившие крупицы силы, сами разрушат свой мир. Новый мир. Старые боги для этого не нужны.
- Я верю тебе, - подумав, склонил голову Тор. – Ты видел иные миры, их обитателей. Но... ты-то точно не человек, Локи!
- Ну и что? – пожал плечами тот. – Оглянись вокруг. В Айсбергене полно чудес. Ты видел, с кем я разговаривал возле ворот?
Тор кивнул, и Локи продолжил:
- Я не человек. Но и не бог. Давай не будем придумывать лишнего.
- Не будем, - согласился Тор. И почувствовал облегчение. Спохватился, спросил – хотелось прояснить еще одну загадку:
- А ты моего зверя видишь? Потому что я никогда не замечал... а может, не обращал внимания...
- Вижу, - Локи улыбнулся – озорно и чуть ехидно. – Его трудно не заметить, Тор. Такой же большой, сильный... упрямый... только более волосатый, чем ты. Вы очень друг другу подходите.
Сидя под вратами, и ожидая Локи, Тор извелся, и едва не вывихнул шею, оглядываясь по сторонам. Ему казалось, что вокруг машины кто-то бродит. Его зверь, не его? Вроде бы мелькает что-то мелкое. А Локи говорил: большой, волосатый и упрямый... кто же это? Название зверя сводный брат отказался произносить наотрез. Тор горячо надеялся, что это не баран – барана ведь большим не назовешь? – и мысленно рядился в медвежью шкуру. Получалось красиво.
Время пролетело незаметно. Да и Локи в этот раз обернулся быстро – за два часа. Первой в арке возникла белая кобылица. Она опустила голову, уронила на землю яблоко, которое держала в зубах. Следом из проема вышел Локи. Нагнулся, схватил плод, стиснул в ладонях, как будто боялся – кто-нибудь накинется и отберет.
- Получилось? – окликнул его Тор.
- Наверное, да... – Локи еле ворочал языком. – Если только я не ошибся, и это тот сад.
- Ты на ногах не стоишь! И губы опять синие!
- Устал, - Локи пошатнулся, навалился на Тора, и объяснил. – Очень трудно возвращаться. Проходить назад. Одна ведьма говорила мне, что осколки миров вцепляются в людей, как в добычу. Выпивают разум и расширяют границы, наращивая твердь на костях. Не знаю, правда это, или нет... Вроде бы один из временных владельцев сапог написал об этом целую книгу. Но я ее не читал. Даже не видел.
- Тебе надо поспать, - невпопад ответил Тор. – Что-нибудь съесть и поспать. Завтра будешь, как новенький.
- Надо дать Слейпниру яблоко.
- Завтра.
- Отец может...
- Ничего отец не сможет! – повысил голос Тор и затолкал Локи в машину. – Это мой участок. Если отец постучит в дверь, я вызову сержантов, и мы посадим его на сутки для выяснения личности. Для начала. Так что не беспокойся.
Локи слабо улыбнулся. Съежился на сиденье, понюхал яблоко и спросил:
- Ты нас со Слейпниром еще пару дней потерпишь? Я потом что-нибудь придумаю. Мы уедем.
- Куда ты поедешь без кроны в кармане?
- Я придумаю, - повторил Локи. – У Анги денег займу на первое время.
- У бывшей, что ли?
- Да.
- Зачем создавать себе лишние сложности? – вкрадчиво поинтересовался Тор, мысленно поставивший жирную черную галочку напротив имени соперницы – общению Локи с бывшей женой он собирался препятствовать всеми силами. – Тебе у меня плохо живется? Что-то купить надо, или сделать? Так ты скажи, я же догадаться не могу.
- Всё хорошо... – Локи явно клонило в сон. – Но я не перестаю удивляться твоей доброте. Это странно. Ты был так нетерпим... в детстве. А сейчас – как подменили.
- Я вырос.
Тор и сам понимал, что объяснение неубедительно. Но рассказывать о своей тайной страсти и о встрече с Кракё надо было в спокойной обстановке: дома, на кухне, за рюмкой самогона. А не среди ночи, в машине, норовящей съехать с обледенелой дороги. Да и не требовались Локи никакие объяснения – он закутался в куртку, откинулся на подголовник и задремал.
Подогнав машину к крыльцу, Тор сначала зашел в дом, огляделся, убедился, что Эльвиг и Слейпнир на месте, отметил, что нужно принести с чердака кусок свежего брезента и приступил к главному делу – транспортировке Локи в собственную спальню. Разоспавшееся тело не реагировало на то, что его взяли на руки, только в яблоко крепче вцепилось. Тор, благоразумно распахнувший все двери настежь, осторожно понес добычу по скользкой дорожке к не менее скользким ступенькам.
Белая кобылица возникла у него на пути внезапно. Смерила укоризненным взглядом, будто Тор у нее две горсти овса украл, и негромко заржала.
- Ничего я ему не сделаю, - чувствуя себя дураком, сказал Тор. – И осьминожке твоему – тоже. Завтра съезжу, сена и зелени какой-нибудь куплю. Сегодня не получилось.
Лошадь вздохнула, но с дороги не ушла.
- Ты из-за яблока взволновалась? Не трону я ваше яблоко. Говорил же – траву не ем.
Кобылица фыркнула и отступила.
Тор внес Локи в дом, поднялся на второй этаж, едва не сверзившись с лестницы. Внес посапывающее тело в спальню, сгрузил на покрывало, приложив усилия, снял куртку. Локи повертелся, скорчился, прижимая к груди яблоко, и почти не брыкался, пока Тор стаскивал с него легкие, не по сезону, туфли.
Список завтрашних покупок вырос вдвое. Деньги у Тора были – ни кредитные выплаты, ни вылазки в Йокулл зияющую брешь в бюджете не пробивали. Даже накопилось кое-что.
Теперь пришло время тратить. Тор радовался тому, что они так и не постирали грязные вещи Локи. Он хотел купить всё новое, вычеркнуть, вытереть следы старой жизни. Дать Локи точку отсчета и – немножко – обязать и привязать к себе.