Воин легче поддается внушению, чем маг. Достаточно просто сказать: «Это – враг!», и он уже готов рубать указанную цель мечом, бить молотом, топтать подкованными сапогами, рвать зубами и ногтями. С другой стороны, именно отсутствие привычки задумываться и изучать свойства противника, прежде чем приниматься за уничтожение, часто подводит. Но маги… С ними дело обстоит гораздо хуже.
Любой чародей всегда думает о выгоде, причем собственной, а не чьей-то еще, потому что с первого же дня обучения всем одаренным внушают: вы всегда будете стоять против остального мира в одиночку. Это воины на поле боя могут прикрывать друг другу спину, даже если до начала сражения переругались и перессорились вдрызг, а оставшись в живых, тут же забывают о прошлых обидах. Маги же никогда не станут подпускать к себе кого-то ближе, чем на расстояние удара. Своего, а не удара противника, разумеется. А все из-за чего? Из-за взращенной вместе с опытом скупости.
Не секрет, что чародейство требует затрат. И подобно воинским искусствам, затрат не только душевных, но и телесных. Лишь в детстве, едва-едва ощутив свою принадлежность к одаренным, маг может верить в чудесное обретение могущества, а войдя в зрелую пору, с горечью понимает: отпущенные пределы слишком ничтожны. Творить магию позволяет только особое строение всей совокупности Кружев, но оно же вносит и ограничения. Личные запасы Силы всегда невелики, и распоряжаться ими надобно с трезвым и холодным умом, потому что если можешь задействовать в течение суток лишь горсточку заклинаний, поневоле приходится выбирать, откуда именно зачерпнуть. Подготовить к использованию можно хоть целую сотню, особенно если Кружева позволяют, однако что проку в набитом доверху монетами сундуке, если крышка приподнимается, открывая лишь узенькую щелку?
Имеется еще один занятный факт: чем меньше у мага личных запасов, тем, как правило, он искуснее в построении заклинаний. Таким образом сохраняется равновесие магической сферы, поскольку те, кто способен накапливать в своих Кружевах изрядное количество Силы, не поднимаются выше владения простейшими чарами, а уж Мост и вовсе никогда не сможет творить волшбу, потому что волны, бегущие от Источника по Прядям, составляющим тело, заставляют нити Кружев ощутимо раскачиваться. Это словно на корабле, попавшем в шторм: держаться за канат еще можно, но одновременно вышивать шелком вряд ли удастся. Хотя… Есть и такие умельцы среди моих родичей. Драконы, Пронзающие Вихри Времени. Впрочем, я все равно знаю их лишь понаслышке: наши Дома не поддерживают дружеских отношений. То ли давняя вражда, то ли что-то еще. Но речь не о них.
Так вот, скудость средств заставляет магов всех мастей искать среди доступных заклинаний именно приносящие наибольшую выгоду при наименьших тратах. А как это делать, если не изучать все подворачивающееся под руку? Сомнение Траниса неудивительно: ему представили во всей красе игрушку убийственной силы, а потом заявили, что поиграть не дадут. Я бы тоже на его месте тянул до последнего…
Нет, хватит, время вышло!
– Итак, господа?
Первым слово взял комендант:
– Поскольку dou Транис сведущ в магических делах, он, несомненно, более заслуживает…
– Но я ничего не смыслю в делах гарнизонных, – отрезал маг. – Поэтому первенство должно принадлежать вам.
Я сделал глубокий вдох, и все равно не помогло – расхохотался.
– Находите нас смешными? Но ведь вы сами начали этот разговор.
Во взгляде коменданта читались недоумение и обида, а вот карие глаза Траниса начали понимающе щуриться:
– Вы нарочно задали вопрос без ответа, так?
– Положим, ответ имеется.
– И какой?
– Раз вы оба незаменимы для города, то оба и должны оставаться живыми. А вот следующий вывод делайте сами! Сможете?
– Но исцелить по-прежнему удастся лишь одного? – переспросил комендант.
– Да. Только одного.
– Тогда… Мы просто не должны заболеть. Правильно?
– Браво! – Хлопаю в ладоши. – Вот и все, чего я хотел добиться.
Маг, медленно проговаривая слова, подвел итог:
– Настаиваете на том, что труды безумца должны быть уничтожены.
– Dou, но Мастер прав, они слишком опасны.
Транис неуверенно качнул головой, выбирая между согласием и отрицанием.
Ясно, простых доказательств недостаточно. Хорошо, углубимся в сложные.
– Господин комендант, у вас наверняка скопилась целая гора неотложных дел?
Дважды намекать не пришлось:
– Хотите посекретничать? Не буду мешать.
И он удалился, причем, как мне показалось, даже обрадованный тем, что не должен больше вникать в предмет, мало понятный и совершенно бесполезный для управления гарнизоном.
Оставшийся участник беседы недовольно постучал пальцами по подлокотнику:
– Все равно не убедите.
Я пожал плечами, возвращая плошку на стол и присаживаясь в кресло напротив мага.
– Если не смогу убедить, просто воспользуюсь правом Мастера.
– Тогда к чему пустые разговоры?
Мне кажется или в его голосе наконец-то открыто проявилась враждебность?
– Пустые ли?
– Вы-то приняли решение. И намного раньше нас, верно?
Принял, разумеется. Но не хочу, чтобы остальные слепо следовали моим капризам, потому что тоже легко могу заблуждаться. Не в этот раз, и все же…
– Вы, в свою очередь, должны поступить так же.
– Безвозвратно уничтожить талантливое творение? Может быть, даже гениальное. Если вы способны на подобное, то я…
– Гениальность или безумие, неважно. Хотите, расскажу, почему вы сомневаетесь и медлите? А еще расскажу, почему все-таки примете решение, сходное с моим?
Транис с вызовом кивнул:
– Расскажите!
– Вы надеетесь проникнуть в тайну безумца и приспособить его достижения к своим способностям. Но у вас ничего не выйдет.
– А вот об этом не вам судить!
– Как раз мне. Я знаю, что лежит в основе сотворенного чуда.
– И что же? – Глаза мага алчно заблестели.
– Грань дара, доступная лишь избранным. Очень редким избранным. Не удивлюсь, если во всем мире их можно пересчитать по пальцам одной руки.
– Вы говорите уверенно, – признал Транис. – Однако…
– Я поясню. Ваш старый знакомый, по-видимому, взял что-то вроде кисельного гриба, и совершенно изменил его первоначальные свойства. Да-да, вы правильно качаете головой: на подобное занятие должно уйти неимоверное количество Силы и времени! Но первой не понадобилось вовсе, а второе… О, второе существенно сократилось, потому что… Кисельный гриб рождается и живет в воде, не так ли? Из воды он берет все необходимое для жизни. Если изменить состав окружающей жидкости, изменятся и свойства гриба. Этим забавляется каждый ребенок, подливая молока или ягодного сока и наблюдая, как прозрачная шапка начинает играть яркими красками. Но можно действовать иначе. Можно менять воду не только внешне, но и внутренне.
Маг протестующе поднял руку:
– Можно. Но для этого опять нужна Сила!
– Или особый дар – умение говоритьс водой.
– Говорить?
Судя по растерянно приподнявшимся бровям, о существовании рода Ра-Гро известно лишь узкому кругу осведомленных. И вполне может статься, за пределами Антреи неизвестно вообще никому.
– Да. Передавать свои желания воде. Просить. Или приказывать. При этом не прилагая особых усилий.
– Но это…
– Крайне редко встречающийся дар. Ваш знакомый был наделен им по праву рождения. Кстати, вы так и не назвали его имя…
– Лагарт.
Спасибо хоть на этом! Но меня интересует другое:
– Вы вместе обучались магическому искусству, не так ли?
Удивление в карих глазах: