— Обмерла, — сказала сестра; вот вам очередная нелогичность медиков: слово «мертвый» они употребляют только не к месту.
— Мы думали, ты умерла, — сказала я через несколько минут, когда мама пришла в себя.
— Так оно и было, — подтвердила она, тряхнув головой, будто силилась припомнить смутный сон. — Я куда-то уплывала в белом кисейном платье и черных лакированных туфельках с перепонкой. Точь-в-точь как у Малышки Снукс[27]. Мне хотелось одеться как-то более подобающе, но все приличные костюмы потребовались на другой съемочной площадке. — Она кивнула; мало-помалу память к ней возвращалась. — Я глянула вниз, а там твой отец, в руках у него хлопушка, а на ней надпись: «Смерть Бебе. Дубль один». Камера поехала. А я уплывала все дальше и дальше. Несомненно, я была мертва. Твой отец продал акции «Тампакс» и купил себе шляпу «борсалино»[28]. «Вот это фарт, — сказал он. — Мы не промахнулись». — И она с вызовом забарабанила пальцами по грудине: — Не кто другой, как я, в 1944 году сидела рядом с Бернардом Барухом[29] на званом ужине и собственными ушами слышала, как он сказал: «Покупайте то, чем люди пользуются всего один раз, а потом выбрасывают». Не кто другой, как я, в 1948 году воспользовалась «тампаксом» и, выйдя из уборной, сказала: «Проверьте, продают ли их без рецепта». И благодаря мне, а не кому-нибудь другому мы разбогатели, но теперь этот ублюдок транжирит мои деньги на смазливых дур, а я торчу в этом гойском раю в неподобающем виде. Да пошло оно все, сказала я себе и тут же вернулась сюда.
Назавтра я поехала проведать маму. Она сидела на кровати, курила ментоловые сигареты и решала кроссворд.
— Со мной случилось чудо, — объявила она. — Понимаешь, о чем я, да?
— Нет, — призналась я.
— Бог все-таки есть, вот о чем, — сказала она. — Если веришь в чудеса, то верить и в Бога — иначе нельзя. Одно вытекает из другого.
— Ничего подобного, — возразила я. — Ничуть не вытекает. С чего ты взяла, что это твое чудо произошло по чьему-то велению? Все могло произойти чисто случайно. Могло тебе присниться. А может, медсестра просто-напросто ошиблась.
Мама покачала головой:
— Я умерла. Ты бы видела, как оно там, наверху. Пушистые белые облачка, розовощекие ангелочки играют на арфах.
— На лирах, — поправила я.
— Ох уж эта мне умница — она же колледж закончила! — сказала мама.
Неделю спустя мама выписалась из больницы, подала на развод и отправилась в Нью-Мексико на поиски Бога. И она таки его отыскала. Отыскала и вышла за него замуж. Звали его Мел, и он верил, что он — Бог. Мой первый муж Чарли тогда заметил: «Если мы что и знаем про Бога, так это, что его зовут не Мел».
Мел обобрал маму, оставив ее без гроша, а заодно прихватил старинный шведский диван в стиле модерн и комплект столовых приборов, которым и очень дорожила. После этого мама опять умерла, но уже навеки.
Мне очень хотелось спросить у нее: что делать женщине, если на восьмом месяце беременности выясняется, что ее муж любит другую? По правде говоря, мама вряд ли могла бы мне помочь. Даже и добрые старые времена по большому счету мать она была никакая, разве что умела ввернуть глубокомысленное замечание, отчего ребенок чувствовал себя взрослым, умудренным жизнью и если и задумывался, то досадовал только на себя: до чего же глупо приставать к ней с такой ерундой. Если бы в ту критическую минуту я могла с ней поговорить, то, скорее всего, услышала бы в ответ раздраженное: «Все записывай». После чего она скрылась бы в кухне — жарить миндаль.
Для этого надо распустить в сковороде сливочное масло, всыпать бланшированные ядра миндаля и обжаривать их до золотисто-коричневого цвета; некоторые орешки могут слегка подгореть. Затем надо дать маслу стечь, ядра слегка обсушить, посолить и закусывать ими, налив себе чего-нибудь покрепче.
«Мужчины ведь в сущности — мальчишки, — сказала бы мама, поднимая бокал. — Не взбалтывай, а то лед разобьешь».
III
Вероятно, вы думаете, что я ушла от Марка так скоропалительно потому, что очень его любила; на самом деле, если бы не мой психотерапевт, все могло сложиться иначе. Я об этом не упоминала и сейчас не хотела бы об этом рассказывать: вы же до сих пор думали, что только у Марка есть свой, весьма своеобразный психоаналитик, а теперь убедитесь, что у меня он тоже есть. Ну и ладно. Моего психотерапевта зовут Вера Максвелл, ей пятьдесят восемь лет. Она очень красивая: сливочно-белая кожа, вьющиеся черные волосы, она ярко красит губы и носит платья в восточном стиле. Ее все знают, она регулярно участвует в телевизионных ток-шоу, среди ее пациентов много знаменитостей. Время от времени она летает к Мерву Гриффину[30] — вести с ним его программу, а иногда в разгар приема раздается звонок с Каннского кинофестиваля: у одного из ее клиентов нервный срыв.
27
Малышка Снукс — героиня американского радиосериала «Шоу малышки Снукс». Главную — пародийную — роль маленькой девочки исполняла в нем эстрадная певица, актриса театра и кино Фанни Брайс (1891–1951).
28
Мужские мягкие фетровые шляпы известной итальянской фирмы «Борсалино» (основана в 1857 г.).
29
Бернард Барух (1870–1965) — американский финансист и государственный деятель: состоял советником при президентах США Вудро Вильсоне и Франклине Делано Рузвельте.
30
Мерв (Мервин Эдвард) Гриффин (1925–2007) — американский медиамагнат, телеведущий и эстрадный певец.