Председателем судейской коллегии выступает обергруппенфюрер СС Шмитт. В составе шесть судей: штандартенфюрер СС Кельн, и гауптштурмфю-рер Вундер и Бендер со стороны СС, гебитсфюреры Петтер и Шлюндер, а кроме того, гауптбаннфюрер Бофингер со стороны ПО. Все они дают письменное обязательство сохранить это слушание в строжайшей тайне.
За тем же столом по диагонали друг напротив друга разместились оппоненты, гауптштурмфюрер Роланд Штрунк и гебитсфюрер Хорст Кручинна. Первый, очень бледный и мучающийся от несварения желудка, не удостаивает второго взглядом и серьезно смотрит на судей. Кручинна сидит повесив голову. С него, как с правонарушителя, берут обещание, что он безоговорочно подчинится решению третейского суда. Далее Штрунку велят изложить свою точку зрения правдиво, под честное слово эсэсовца, и он зачитывает вслух нижеприведенный текст, в котором предложения строятся то от первого, то от третьего лица, отчего он звучит достаточно безграмотно:
Гауптштурмфюрер Штрунк неожиданно вернулся домой в ночь с двадцать седьмого на двадцать восьмое из района проведения маневров, где исполнял служебные обязанности по заданию «ФБ», и обнаружил в моем доме следующее: герр Хорст Кручинна, легко одетый, лежал рядом с диваном, моя жена возле него, укрытая леопардовой шкурой. Когда Штрунк включил свет, Кручинна проснулся, сначала он был очень удивлен, затем встал и после короткого разговора согласился на то, чтобы данный инцидент был рассмотрен судом чести. Больше гауптштурм фюреру Штрунку добавить нечего.
Штрунка просят выйти из комнаты, слово предоставляется Круч ин не, которому также предписывают придерживаться честного слова деятеля гит-лерюгенда при изложении своей версии произошедшего. В первую очередь он уточняет, что лежал не рядом с диваном, а на диване. Не будет преувеличением сказать, что это пояснение в конечном итоге не окажется сколько-нибудь полезным.
Затем Кручинна сообщает следующее:
Опишу причины, приведшие к возникновению этой двусмысленной ситуации. Уже на протяжении года я бываю в доме Штрунков. Наши отношения с фрау Штрунк стали более дружескими и близкими после того, как она поддержала меня в сложной ситуации, возникшей в связи с моим разводом. То, что фрау Штрунк понимает мое положение, я объясняю тем фактом, что она знает мою бывшую жену и ее родственников. В ходе бесед с фрау Штрунк наши отношения со временем стали еще более доверительными. В этих беседах я часто подчеркивал, что не собираюсь ни у кого ничего отнимать или разрушать чей-либо брак. В воскресенье, двадцать седьмого числа, фрау Штрунк попросила меня провести вторую половину дня с ней и еще двумя друзьями, господином и дамой. Она пожелала, чтобы мы составили ей компанию до приезда ее супруга, который планировал вернуться вечером того же дня.
Поддавшись на уговоры с нашей стороны, фрау Штрунк позвонила в «ФБ» узнать, когда же приедет ее супруг. Цель звонка заключалась в там, чтобы мы, гости, не причинили герру Штрунку неудобства своим присутствием в его доме. Поздно вечером, после десяти часов, ей перезвонили и сообщили, что герра Штрунка не ждут раньше следующего утра, после чего она попросила нас побыть с ней еще какое-то время, чем дольше, тем лучше.
Около полуночи раздался звонок от дамы, которая, по словам фрау Штрунк, уже целых десять лет является причиной ее семейных трудностей. После этого звонка фрау Штрунк очень расстроилась. Чтобы поддержать ее, мы с двумя другими гостями провели в доме еще около часа. Затем мы ушли вместе, но я опоздал на свой автобус, а до следующего было еще около получаса. В ожидании автобуса я решил позвонить фрау Штрунк из ближайшего телефона-автомата, чтобы выяснить, как она себя чувствует, поскольку на момент нашего ухода она была очень грустна, а еще для того, чтобы фрау Штрунк не звонила мне домой после моего возвращения, что она часто делала прежде. Я снимал комнату, и мне всегда было не по себе, когда по ночам приходилось беспокоить хозяев квартиры.
Во время телефонного разговора фрау Штрунк с мольбой в голосе попросила, чтобы я вернулся в ее дом и пробыл там до отправления следующего автобуса. На что я ответил: «Я считаю, так поступать неправильно, но, если своим присутствием мне удастся вам как-то помочь, я готов вернуться». Фрау Штрунк заверила, что я ей очень помогу, и я возвратился к ней.