— Однако?
— Однако я только что сказал: «Доброе утро, фрау старший инспектор!»
— Ага. И сколько существует степеней оскорбления?
— Три. Вторая — это нарочитая грубость, крепкие выражения. Инсинуации. Ложные обвинения.
— Хм, если бы подобные правила все еще действовали, в Берлине бы каждый день проводилось не менее тысячи дуэлей!
— Да уж.
— Интернет тоже пришлось бы отключить, ведь там пространство буквально кишит оскорблениями.
— Это точно.
— В то же время, Зандлер, возможно, люди стали бы осторожнее в высказываниях, если бы знали, что на следующий день им придется смотреть не в черную дыру камеры ноутбука, а в дуло пистолета.
Зандлер вздохнул.
— Что насчет третьей степени?
— Физическое оскорбление — пощечина, тычок, удар, даже просто прикосновение. А помимо этого, — он перевел дыхание, — соблазнение женщины: супруги, любовницы, сестры!
— Что ж, спасибо за экскурс в историю. И сразу вопрос: указана ли где-нибудь причина, по которой дуэли прекратились?
— Нет, я ничего такого не нашел, и это странно. Своего рода границей является Первая мировая война. Возможно, дело было в том, что в боях погибло слишком много людей и дуэли просто утратили смысл. В любом случае, с тех пор они вышли из моды.
— Понимаю, — задумчиво кивнула Танненшмидт. — Итак, соблазнение особы женского пола… Почему бы нам просто не поговорить с интересующей нас особой женского пола? А вдруг она поможет разобраться в этой неразберихе?
Сделав два телефонных звонка, инспектор вышла из отделения и вскоре уже сидела в своей служебной машине, держа курс на Фогтланд, где находилась некая «Тихая обитель». Январское утро выдалось туманным, причем туманным во всех смыслах.
Сначала Танненшмидт позвонила Маркову и объяснила, что сейчас он находится под следствием по делу о нарушении правил дорожного движения: камера зафиксировала, как он ехал на машине, превышая скорость на семьдесят два километра в час. Этим делом, само собой, занимается не отделение, которое она возглавляет, однако доверие к Маркову оно абсолютно точно подрывает.
— Герр Марков, скажу откровенно: мне тревожно. Тревожно за вас. Сначала вы устраиваете скандал в участке, потом переворачиваете квартиру вверх дном, а теперь еще выясняется, что вы опасный для общества лихач. О дуэли, на которую вас якобы вызывают, я уже молчу. Другому гражданину, который повел бы себя подобным образом, я посоветовала бы обратиться за психологической помощью. Но вы…
— Да в самом же деле! — взвился Марков. — Я с первой минуты просил вас отнестись к этой истории всерьез. Сколько можно, выполните уж мою просьбу, в конце-то концов! Если вы не в курсе, я тоже всего лишь человек, а не супергерой. Да, по всей видимости, в какой-то момент я повысил голос, но вас ведь даже не волнует почему? Может, потому, что меня никто не слышит? Да, я перевернул свою квартиру вверх дном. Но поверьте, не с бухты-барахты, а потому, что запаниковал. И да, я превысил скорость. Для человека, который запаниковал, в этом нет ничего необычного. А чего вы ждали? Чтобы я тихо сидел в своем кабинете и ждал, пока меня поведут на расстрел?
Танненшмидт хотела было возразить, что люди, которые паникуют, обычно не смеются так жизнерадостно, как Марков на снимке с камеры контроля скорости, но решила завершить разговор побыстрее.
— Полно вам, пока нет ни малейших признаков того, что вас куда-то там поведут. Герр Шилль весьма убедительно заверил нас, что это розыгрыш. Похоже, он переоценил ваше чувство юмора.
— Вы шутите?
— Вовсе нет. Думаю, дело пора закрывать. Скажите, пожалуйста, как связаться с фрау Камп? Вы ведь наверняка это знаете.
Но Марков не знал. По его словам, связаться с фрау Камп в данный момент никак нельзя, поскольку она находится вне зоны доступа. Танненшмидт пришлось сурово настоять на своем, прежде чем Марков согласился сообщить, что его подруга отправилась на курс медитации, чтобы прийти в себя и обрести покой. В заведение под названием «Тихая обитель». Участники ретрита проводят там десять дней, полностью исключив все контакты с внешним миром. Он, Марков, тоже подумывает туда съездить, но, пожалуй, не сейчас, а когда вся эта чехарда закончится.
Известие нисколько не воодушевило Танненшмидт. О «Тихой обители» она слышала впервые, но, к несчастью, подобное заведение прекрасно вписывалось в атмосферу всей этой ретроистории с ее дуэлями, депешами, секундантами и оскорбления ми третьей степени. Инспектор записала, что «Тихая обитель» расположена в деревушке Трибель на юге Саксонии, и закончила разговор с Марковым, напоследок еще раз попросив его ради его же собственной безопасности ничего не делать и не нервничать. Все должно проясниться в ближайшее время.