— Прости меня, это я показал родителям, куда ты прячешь деньги, — всхлипывал Боунс.
— Это уже неважно, — ровным голосом ответил Севен. — Надо выбираться.
Севен огляделся в панике. Единственным выходом оставалось огромное окно. На прилавке он нашел тяжелые железные весы. Огонь еще не подступил к ним, и Севену удалось без особых усилий схватить их и швырнуть в окно.
Послышался звонкий треск. Севен подхватил брата на руки, и они вылетели из горящего здания навстречу предрассветной прохладе.
В ту ночь их дом горел ярче огней Солы, к которым Севен так стремился.
Севен не до конца осознавал, что произошло. Но внутри он мог распознать каждую эмоцию, каждую мысль. Только звуки сирен не дали ему полностью уйти в себя. Вокруг уже собрались зеваки, пожарные и даже легионеры.
Среди них он узнал Джонатана. Тот стоял в стороне и что-то настойчиво спрашивал у легионеров. Его глаза бегали по толпе, пока не наткнулись на мальчишку. Мужчина похлопал одного из легионеров по плечу и поспешил к нему.
На нем был все тот же черный костюм. И игнорируя слои пыли и песка на дороге, Джонатан сел рядом с Севеном. Они молчали какое-то время, наблюдая за тем, как догорает дом.
— Ты не говорил, что все так будет, — совсем тихо сказал Севен. — Что я должен отказаться от чего-то, чтобы получить желаемое. Я этого не сделал и продолжал преследовать все сразу. Перескакивать с одного на другое. А по итогу, я все потерял.
— Мне очень жаль, парень, — Джонатан положил ладонь на его плечо.
Фейри говорили о жестокости людей из центра. Но вот один из них был здесь. И он разделял с Севеном его трагедию. Правы были люди, назвав тех существ безжалостными. А он ощутил это на себе и понял ее суть в самый последний момент.
Мысль эта открыла что-то темное внутри. Его трясло, а глаза наполнились слезами, которые не переставая текли по его щекам.
— Они ведь предупреждали меня, — прерывисто сказал Севен
— Кто тебя предупреждал? — осторожно спросил Джонатан.
Но Севен указал на горящий дом.
— Это были фейри. Они виноваты.
— Бедный мальчик, — мужчина впустил Севена в объятья.
Позже, когда солнце только показалось из-за горизонта, а от дома остался лишь дым и пепел, Севен рассказал все, что с ним произошло за последние дни.
— Они жестоко обманули тебя, Севен, — подытожил Джонатан. — Они ловко играли на твоих слабостях, заставили думать, что они безобидные существа. Твоими действиями и даже руками твоего брата они совершили это, — он махнул в сторону пепелища.
— Я виноват.
— Единственное, в чем ты провинился — в нежелании верить тем, кто искренне предупреждал тебя. Понимаешь ли, все, что ты сейчас думаешь и чувствуешь — тебе не принадлежит. Фейри хотели, чтобы ты чувствовал вину. Но кто настоящее зло?
Его слова стали глотком свежего воздуха. Севен ощутил невероятную легкость на сердце. Его разум больше не ощущался затуманенным.
— Что мне теперь делать? — Севен зарылся лицом в ладонях, останавливая новый поток слез.
— Ты сильный, парень.
Но он хотел возразить ему. Как только он подобрал нужные слова, к ним подошел легионер. Его походка была не менее тяжелой, чем его взгляд. Обычно такие люди одним своим видом вселяют страх. Но Севен не мог поймать это чувство.
— Я думаю, Торн поможет лучше обрисовать ваше с братом положение, — сказал Джонатан. Севен посмотрел на них, ничего не понимая.
Легионер присел на корточки, чтобы быть на одном уровне с ними. Севен чувствовал себя загнанным в угол.
— Мы уже поговорили с твоим братом. Но ты старший и теперь полностью отвечаешь за брата и себя. Значит мое предложение должен выслушать именно ты, — Торн смотрел по сторонам.
Севен нахмурился.
— Я частенько видел подобное. И поверь, как бы с тобой не обошлись фейри, ответственность несет и пострадавший.
— Как же…
— Таковы правила в Легионе. Мы их соблюдаем. Так же как и человек должен соблюдать закон и никаким образом не контактировать с фейри, — Торн замолчал и вновь осмотрелся. — Твой брат еще совсем ребенок. Он потерял всю семью сегодня. Я не могу отобрать у него еще и брата.