— Все растает в один день, — заметил Тэппэн.
— Будь теперь начало октября, я бы согласился с вами, — ответил Блэд. — Но сейчас это только первая из зимних бурь. Вы слышите ветер?
Но Тэппэн был равнодушен. Снег таял на соснах, и повсюду сияли радуги. Небольшие хлопья снега начали падать с ветвей сосен и елей, обращенных к югу, потом они стали крупнее, и, наконец в середине дня отовсюду стали срываться целые снежные лавины. В течение дня растаял весь снег на деревьях, за исключением тенистых мест и ветвей, обращенных к северу. Стаял наполовину и снег, покрывавший землю. На следующий день он стал так тонок, что Дженнет опять бродила в поисках травы и мха. Но к вечеру быстрые тонкие облака понеслись с юго-запада, и порывистый ветер завыл угрожающе.
— Тэппэн, давайте укладываться и выбираться отсюда, — сказал Блэд, обеспокоенный. — Я знаю эту страну. В воздухе чувствуется буря. Безусловно наступает зима.
— Пусть себе наступает, — ответил Тэппэн невозмутимо.
— Скажите, может быть, вы хотите, чтобы вас занесло снегом? — спросил Блэд, выходя из терпения.
— Я бы хотел посмотреть снег в горах. Для меня это было бы ново, — ответил Тэппэн.
— Но если вас занесет снегам, вам уже не удастся выйти отсюда.
— Мой осел выведет меня.
— Вы с ума сошли. Осел не сможет пройти тридцати метров. Больше того, вам придется убить его и съесть его мясо.
Тэппэн окинул незнакомца странным взглядом, но ничего не ответил. Блэд начал ходить взад и вперед по небольшому пространству земли возле огня.
Повидимому, он был серьезно озабочен. За этот день что-то неуловимо изменилось в нем так же, как и в Тэппэне. У обоих одно чувство взяло верх над всеми остальными: у Блэда это было чувство самосохранения, у Тэппэна — полной апатии.
Блэд снова заговорил, убеждая Тэппэна, доказывая серьезность надвигавшейся на них опасности, — то насмехаясь над ним, то пылая злобой. Он проклинал Тэппэна, называл его сумасшедшим любителем природы.
— И знаете, что я скажу вам? — закончил он. — Утром я заберу часть вашей провизии, и уйду отсюда, будет ли буря или нет, все равно.
Но уже задолго до рассвета это намерение Блэда сделалось невыполнимым. Оба были разбужены шумом непогоды в лесу, похожим на все усиливающийся вой, сопровождаемый то грохотом, то пронзительным визгом бури. При свете тлеющего костра Тэппэн мог видеть кружащуюся пелену снега, большие, как перья птиц, снежные хлопья. К утру в горах разразилась жестокая буря, и земля была покрыта снегом толщиною в полметра, а лес, казался сплошной белой стеной.
— Я был неправ, — сказал Тэппэн товарищу. — Что теперь делать?
— О, проклятый идиот! — взвыл Блэд. — Теперь нам надо попытаться не замерзнуть и не умереть с голоду, пока уляжется буря и подмерзнет снег.
Три дня и три ночи буря свирепствовала с неослабевающей яростью. Они упорно работали, очищая лагерь от снега. Дженнет была с ними. На четвертые сутки буря прекратилась, облака рассеялись и выглянуло солнце. Термометр упал до нуля. Уровень снега равнялся огромному росту Тэппэна, а высота сугробов достигала трех-четырех метров. Бесспорно наступила зима. Лес обратился в безмолвный торжественный белый мир. Но Тэппэну уже некогда было мечтать. Под снегом трудно было отыскивать сухой валежник. Конечно, можно было спилить одно из засохших деревьев на склоне, но перенос значительного количества дров в лагерь был совершенно невыполним. Им приходилось жечь зеленые ветки.
Они начали мастерить лыжи. Тэппэн до сих пор не имел о них представления. Он мог только помогать Блэду. С радостью он заметил, что снег благодаря резкому холоду как будто стал подмерзать. Но как раз, когда они начали собирать вещи и решили двинуться в путь, стало теплее, снежная поверхность не выдерживала их тяжести, и снова начал падать снег.
— Чорт возьми, почему вы не застрелили какого-нибудь лося? — спросил Блэд угрюмо.
Он становился все мрачнее. Он знал, какова была опасность, и любил жизнь.
— Теперь нам придется убить и съесть вашу драгоценную Дженнет. А может быть, нам еще и и не хватит ее мяса до тех пор, пока перестанет падать снег и мороз даст нам возможность выбраться отсюда.