Глава 3
Скарлетт не могла отделаться от чувства, что она очень плохой человек.
Прошло всего три дня с того момента, как Мейсон и Луна с Кэрол поселились в ее доме, но она уже чувствовала себя отвратительной особой. Не потому, что ей не нравилось, что в ее доме появились другие обитатели. Или что ей не нравилась вся эта ситуация. Напротив. Она ей очень нравилась. Ей нравился запах шампуня Мейсона, который оставался в ее ванной после того, как он принимал душ. Ей нравилось слышать детское хихиканье на первом этаже. Это напоминало ей о самых счастливых моментах в ее жизни. И из-за этого ей следовало держать дистанцию и стараться поменьше общаться с людьми, жившими в ее доме.
И именно из-за этого она чувствовала себя отвратительным человеком.
Она не брала Луну на руки с того дня, как принесла ее из машины в дом после похорон. Она не кормила ее, не играла с ней и даже не заходила к ней в комнату. Можно было подумать, что в доме вообще нет ребенка. Скарлетт пыталась убедить себя, что все это было заботой няни. Именно поэтому она и настаивала на том, чтобы нанять няню. Скарлетт была нужна только в качестве статиста. Она должна была притворяться, что она замечательная мать и у них с Мейсоном замечательная семья. И все это только ради Джея. Так что она имела право держаться в стороне. Ей нужно было всего лишь выполнить условия их с Мейсоном договора и выйти из этой ситуации без осложнений для себя.
Эйприл была права. Все дело было в ее инстинкте самосохранения. Но кто мог винить ее? Какая женщина, любящая детей, могла бы устоять перед Луной? Она была самой прелестной и спокойной малышкой изо всех, кого Скарлетт встречала в своей жизни. У нее были каштановые кудряшки, огромные синие глаза, похожие на глаза Мейсона, и его же ямочки на щеках. Но на Рэчел и на Джея она тоже была похожа. От Рэчел она унаследовала вздернутый крохотный носик, а от Джея – пухлые губки. Но, к несчастью, Скарлетт видела лишь те черты, которые напоминали о Мейсоне.
Черты, которые мог бы унаследовать от него их ребенок, если бы он у них был.
Но ей приходилось прилагать неимоверные усилия, чтобы заставить себя держаться отчужденно. Потому что это было в ее характере – хотеть заботиться о людях. Когда до нее доносился детский плач, ей хотелось успокоить малышку. А стоило ей услышать, как Мейсон выругался, ей хотелось броситься к нему и выяснить, не поранился ли он. И ей приходилось все время напоминать себе, что это был не ее ребенок и не ее муж. Если она хотя бы на момент забудет об этом, в конечном счете останется с разбитым сердцем.
Она и так не могла оправиться от нанесенного ей Мейсоном удара. И как ей было излечиться от любви к нему, когда он сидел на ее диване, смотрел футбол по телевизору или работал на своем компьютере?
До сих пор она прикрывалась тем, что ей нужно работать. И это было правдой. В студии ее ждали три больших холста. Когда она закончит работу, их сфотографируют, упакуют и отправят на Гавайи, чтобы повесить на стену в новом, недавно открывшемся отеле.
Скарлетт отступила на шаг, чтобы оценить свою работу. Но как она могла сосредоточиться на ней, когда взгляд ее постоянно падал на диван, на котором лежали аккуратно сложенные одеяла и пижама Мейсона?
Она положила кисть и потянулась. Взглянув на часы, она обнаружила, что уже семь часов вечера. Она работала с полудня не прерываясь, чтобы поесть или хотя бы выпить чаю.
Ну что ж, на сегодня довольно. Она вышла из студии и направилась на кухню. Там была Кэрол, которая наливала себе чашку чаю. Ее лицо немного отекло, а нос был красным.
– Добрый вечер, миссис Спенсер, – хрипло проговорила она.
Скарлетт нахмурилась:
– Вы выглядите ужасно, Кэрол. Вы не заболели?
Кэрол покачала головой:
– Не знаю. Надеюсь, что нет. Я почти никогда не болею. Я знаю, что момент сейчас неподходящий. Вы так заняты, а если Луна заразится от меня, она не сможет навещать своего отца в больнице.
Это было правдой. Химиотерапия вместе с раком разрушила иммунную систему Джея. И он легко мог подхватить любую инфекцию, а в настоящий момент это было смертельно опасно для него.
Кэрол поставила чашку с чаем на стол, несколько раз чихнула, а потом раскашлялась. Скарлетт очень не понравился звук этого кашля. Она приложила руку ко лбу Кэрол и обнаружила, что та вся горит.
– У вас жар. Я думаю, что вам лучше выпить чаю и немедленно лечь в постель. У меня наверху есть кое-какие лекарства. И предлагаю вам утром первым делом сходить к врачу.
– А как же Луна?
Это был хороший вопрос. Как быть с Луной? Скарлетт на мгновение закрыла глаза. Она старалась, она боролась, но в конце концов ей придется смириться со своей судьбой.