– Да ладно, можешь называть ее Томоко, главное, что не будешь клеиться. – Акио отпил еще маття и вытер рот тыльной стороной ладони. Если Кисё и подшучивал над ним, до парня это точно не доходило. – Хираме[20] сегодня есть?
Кисё коротко кивнул:
– Как раз сегодня господин Фурукава[21] купил у рыбаков нескольких отличных хираме.
– Давай тогда жареного хираме. А ей вареный рис и модзуку[22], она вегетарианка, совсем не ест рыбу.
Томоко, сидевшая за столом, понурившись и обхватив свою чашку обеими руками – за все время она не сделала ни одного глотка и, видимо, просто грела побелевшие от холода пальцы, – ничего не сказала, только опустила голову еще ниже, так что ее лицо совсем скрылось за влажными прядями длинной челки. Александр почувствовал к девушке какую-то смутную жалостливую нежность, ему захотелось подойти и погладить ее по спине и приобнять за плечи – интересно, что бы сказал на это Акио.
– Фурукава-сан! – Приоткрыв дверь в кухню, крикнул Кисё. – Фурукава-са-а-ан! Хотят одного хираме, рис и модзуку! Просыпайтесь, Фурукава-сан, хватит вам спать, всю свою молодость проспите!
Дождь на улице, на пару минут было притихший, зарядил с новой силой. Девушка поежилась и попыталась еще плотнее укутаться в джинсовую куртку. Александру она напомнила маленького воробья, нахохлившего мокрые перышки в безуспешной попытке согреться.
– Заварить вам свежего чая? – Кисё наклонился над барной стойкой. – Вы не сделали ни одного глотка, и ваш маття, кажется, совсем остыл. Может быть, в Токио и думают иначе, но зеленый порошковый чай – лучшее средство от холода и простуды, вы уж мне поверьте. Взгляните на своего спутника…
Томоко молча покачала головой. Акио хмыкнул, но на этот раз вмешиваться не стал. Александру подумалось, что и правда не похоже, чтобы официант заигрывал с девушкой. Странно, такая красивая… представься ему шанс, он бы с удовольствием сам с ней познакомился. «Если бы ты поменьше смотрел на девушек и побольше – на предложения банка по кредитам и вкладам, то, может быть, господину Канагаве и не пришлось бы объяснять тебе, почему они не заинтересованы в дальнейшем сотрудничестве», – ехидно заметил внутренний голос. Александр помассировал виски кончиками пальцев: эта нехитрая процедура обычно помогала ему избавиться от неприятных мыслей и сосредоточиться. Из кухни не торопясь вышел Фурукава-сан – невысокий, сильно загорелый мужчина лет пятидесяти с лысиной во всю голову, но с жесткими седыми усами, обвел недовольным взглядом пустой зал ресторанчика, хмыкнул, почесал жилистую шею и пошел вразвалочку к аквариуму.
– Вам, может быть, еще латте?
– Нет, достаточно, спасибо, Кисё.
Кисё забрал пустой стакан и почти тотчас поставил перед ним новый, доверху наполненный бледным оолонгом[23], в котором должны были бы плавать кубики льда, но официант явно пренебрег традицией и чай был не ледяным, как обычно, а только слегка прохладным. Александр отпил немного: после приторного латте почти безвкусный оолонг пришелся как нельзя кстати.
– Вы же не пойдете сейчас на улицу, Арэкусандору-сан. – Кисё улыбнулся. – Там ведь настоящий тайфун. А сидеть в ресторане за пустым столом не принято.
– Спасибо вам за беспокойство, Кисё.
– Что вы, это моя работа.
Раздался короткий всплеск, потом громкий влажный шлепок.
– Тикусё![24] – Хрипло выругался Фурукава. – Вот же хренова рыба!
– Фурукава-сан, не ругайтесь, пожалуйста, здесь же девушка!
– Хренов хираме! – Не обращая внимания на просьбу Кисё, продолжал разоряться Фурукава. – Хренов лупоглазый ублюдок!
Гвоздодер звякнул о кафель, которым был выложен пол перед аквариумом, – видимо, повар промахнулся. Акио, до того едва сдерживавший смех, громко расхохотался.
– Хренов ублюдок, – с чувством повторил Фурукава. – С этими погаными хираме всегда так! А чего вы хотите от плоской рыбины, у которой даже жопа набекрень!
20
鮃 или ヒラメ – азиатский паралихт, или ложный палтус,
22
水雲, 藻付, 海蘊, 海雲 или モズク – вид съедобных водорослей,