В этот ряд можно поставить важный взгляд Лессинга, что поэтическое искусство и музыкальное искусство — единственное искусство, что лишь вместе они составляют собственно поэзию. Это отправной момент для понимания нашего германского искусства, в том числе изобразительного. Кто оставит это без внимания, никогда ничего не сможет понять. К уже сказанному (с. 959 (оригинала.— Примеч. пер.)) необходимо небольшое дополнение.
Германское музыкальное искусство
Везде, где мы встречаем у индоевропейцев развитое творческое поэтическое искусство, мы встречаем развитое музыкальное искусство, тесно с ним слившееся. Хочу упомянуть лишь три черты арийских индийцев. Легендарный изобретатель наиболее частого у них вида искусства, а именно драмы, Бхарата считается одновременно создателем основ преподавания музыки, потому что музыка была в Индии интегрированной составной частью драматических произведений. Лирические поэты сопровождали свои стихи мелодией, а где они этого не делали, то по крайней мере добавляли, в какой тональности следует произносить каждое стихотворение. Эти две черты достаточно убедительны, третья наглядно показывает развитие техники. Принятое раньше во всей Европе обозначение шкалы до, ре, ми и т. д. произошло из Индии и было передано иранцами. Мы видим, как тесно переплелось музыкальное искусство и поэтическое искусство и какую роль в жизни играло знание музыки.637
О музыке эллинов мне нет необходимости добавлять что–то. Гердер сказал: «У греков поэзия и музыка были одним произведением, одним цветком человеческого ума»,638 и в другом месте: «Греческий театр был пением; для этого все было устроено; кто этого не слышал, тот ничего не слышал о греческом театре».639 И наоборот, там, где не было поэтического искусства, как у древних римлян, совсем не было музыки. В последние часы они получили суррогат того и другого, Амброс называет особенно характерным то обстоятельство, что главным инструментом римской музыки была свирель, у индийцев же с древних ведических времен арфа, лютня и другие струнные инструменты составляли основу: этим все сказано. Амброс сообщает, что римляне никогда не требовали от музыки больше, чем чтобы «ее хорошо было слушать и она должна услаждать ухо» (примерно такая же точка зрения большинства наших сегодняшних литераторов и эстетиков красивой музыки), они никогда не умели понимать высокое духовное значение, которое все греки (художники и философы) придавали именно этому искусству. Так, они имели печальное мужество писать оды (т. е. песни), которые не были предназначены для пения. В более поздние времена императоров в музыке и в других вещах (с. 183 (оригинала (прим. переводчика)) пробудился интерес к технической виртуозности и бесцельному дилетантизму; это дело проникающего хаоса народов.640