Так далеко в интересующее нас время не зашло, за единственным исключением начинающегося движения вальденсов. Борьба между Севером и Югом была и оставалась неравной, доведенной до конца внутри одной считавшейся авторитарной церкви. Существовало множество сект, чаще всего чисто теологических. Пожалуй, арианство могло исполнить роль специфически германского христианства, но его последователи не имели культурных предпосылок для пропагандистского воздействия и возможности защищать свою точку зрения. Напротив, бедные вальденсы, несмотря на то что Рим постоянно (в последний раз в 1685 году), как только смог всех их схватить и казнить, сохранились до сегодняшнего дня и имеют в Риме свою собственную церковь: доказательство того, что если кто–то так же последователен, как Рим, удерживается, даже будучи слабым.
До сих пор я был вынужден изображать эту борьбу в определенной степени ä rebours, именно из–за раздробленности и непоследовательности северян по сравнению с их единым противником. Кроме того, это были лишь намеки, они как комары: стоит включить свет, они тысячами влетают в окно. Поэтому и здесь, для дополнения набросков о борьбе между Севером и Югом, хочу привести только двух человек в качестве примера: реального политика и идеального политика, оба ревностные теологи в час досуга и восторженные чада римской церкви всех времен — я имею в виду Карла Великого и Данте.127
Карл Великий
Если кто-либо приобрел себе право оказывать влияние на Рим, то это был Карл. Он мог бы уничтожить папство, но вместо этого он спас его и на тысячу лет возвел на престол. Он, как никто до него или после него, не обладал властью окончательно отделить от Рима по крайней мере немцев. Он сделал противоположное тому, что не смогла империя во всем ее блеске, и присоединил их всех до одного к «священной» «римской» империи.