Возможно, кто-нибудь спросит, почему Иисус придавал этим темам такое значение. Ответ мог бы звучать так: Он, как всякий внимательный наблюдатель, видел, что еврейское общество разлагает злобная ненависть. Ненавидели друг друга группы и партии, на которые разделился Израиль, а все евреи вместе ненавидели римлян. Обязанностью любого проницательного проповедника было сказать об этом и призвать людей измениться, пока не поздно. Но это еще не все. Именно в той области человеческих отношений, где страсти и распри особенно сильны, может открыться безусловность велений Божьих. Это, в частности, подразумевалось за словами о том, что пришло Царство Божье. Некогда уже рассуждать о более или менее удобной и "жизненной" морали. Пришло время безоговорочных решений. Нет предела тому, что требует Бог от Своих детей, и невозможно до конца исполнить Его повеления. "Так и вы, когда исполните все указанное вам, говорите: "мы рабы ни на что не годные; что должны были сделать, сделали". Человек может лишь одно: принять всю полноту ответственности перед Богом, препоручив себя Его милосердию. Отец Небесный прощает "до семидесяти раз семи"; но "если же вы не простите людям согрешений их, то и Отец ваш не простит согрешений ваших". Это не угроза — "Бог накажет". Это лишь значит, что тот, кто не прощает, относится к Богу не так, как ребенок относится к Отцу. Он сам нарушил эту связь, вышел из числа детей Божьих. "Итак, — пишет апостол Павел, — учти благость и строгость Бога". Здесь то и другое сразу, в напряженном сочетании, от которого никак не уклониться тому, кто хочет понять учение Иисуса. Подобное же сочетание доброты и строгости видим мы и в Его жизни. Он добр к нуждающемуся, Он и требователен, и оба эти свойства проистекают из глубочайшего участия в каждой отдельной личности, ибо все — дети Небесного Отца. Так, по свидетельству Иисуса, относится к человеку сам Бог
Словом, Иисус исходит из того, что в немалой мере объединяет его с другими еврейскими учителями той поры, но кое в чем идет гораздо дальше. Конечно, вскоре возникла трещина, которая со временем превратилась в настоящую пропасть. Чтобы правильно истолковать сказанное об этом в Евангелиях, надо помнить: к тем годам, когда они были написаны, разрыв между последователями Иисуса и официальным иудаизмом зашел очень далеко и через несколько лет привел к окончательному разделению Церкви и синагоги. За годы этой распри некоторые речения Иисуса были неизбежно отточены и, конечно же, чаще повторялись именно те, которые оказались острее. Однако то, что при случае и сам Иисус умышленно противопоставлял свое учение учению других равви, сомнений не вызывает. Как несомненно и то (даже учитывая неизбежный в споре полемический запал), что иногда Он сознательно выражался очень резко. Конечно, не нужно думать, что Он обличал всех равви. Вероятно, учителей Закона, согласных с Иисусом, было больше, чем те двое или трое, которых упоминают Евангелия. Но спор нарастал, вошел в историю, и мы не можем от него отмахнуться. Каждый, кто изучает возникновение христианства, должен учитывать этот конфликт, пытаясь понять и его, и породившие его причины, тем более что такая попытка, мы надеемся, позволит вернее оценить разные тенденции и оттенки в учении самого Иисуса.