«Микрофон — в кабинете посла, маршальские эполеты — на твоих плечах, Лаврентий!»
…Акт вручения «Златоуста» американскому послу требовалось обставить соответствующими декорациями. Для этого на 9 февраля назначили открытие пионерской здравницы Артек, празднование двадцатилетия его основания, и вручение лагерю ордена Трудового Красного Знамени.
Накануне, 8 февраля, нарком иностранных дел Молотов в присутствии председателя Совнаркома Сталина вручил Франклину Рузвельту и Уинстону Черчиллю приглашение от прибывших в Артек детей посетить их в день открытия лагеря. Желание пионеров видеть на своем празднике премьера и президента стран-союзниц было выражением их глубокой благодарности за помощь, оказанную детям СССР в годы войны.
Расчет Малой Тройки — Сталина, Молотова, Берии — строился на том, что ни Рузвельт, ни Черчилль при всём их возможном желании не смогут взять развлекательный тайм-аут во время и без того затянувшейся Крымской конференции. И хотя Ялту и Артек разделяли всего 18 километров, в годы войны требовалось около двух (!) часов, чтобы преодолеть это расстояние по разбомбленному шоссе.
Знали крючкотворцы из Малой Тройки также и то, что ни сэр Энтони Иден, ни Эдвард Стеттиниус — министры иностранных дел Великобритании и США — также не смогут оставить своих шефов хотя бы на время поездки в Артек.
Следующими по рангу кандидатами на поездку к детворе могли быть только посол США в Москве Аверелл Гарриман и его коллега из Великобритании — сэр Арчибальд Джон Кларк Керр. Последние были лишены возможности перепоручить выполнение миссии кому-либо из своих заместителей, так как указание навестить русских детей получили лично от Рузвельта и Черчилля.
…Сталин в очередной раз доказал, что является непревзойденным режиссером-постановщиком политических спектаклей со шпионскими мизансценами. В Ялте он сыграл еще одну победную партию (нет-нет, речь идет не о результатах Крымской конференции — они всем известны), в которой он манипулировал президентом Соединенных Штатов и премьер-министром Великобритании, как проходными фигурами.
«Троянский конь» в американском стане
Кортеж машин с иностранными гостями, возглавляемый громадным черным «хорьхом» Лаврентия Берии, въехал на территорию Артека и медленно двинулся к дружине «Сталинские соколята», где должна была состояться встреча послов с пионерами. Было много музыки, улыбок и, несмотря на зиму, букетов свежесрезанных роз, доставленных военным самолетом из Сухуми.
Охрану осуществляли два батальона офицеров НКВД, переодетых пионервожатыми.
Под конец торжественной встречи Аверелл Гарриман передал пионерам подарок правительства Соединенных Штатов — чек на десять тысяч долларов. Сэр Арчибальд Керр — на 5 тысяч фунтов стерлингов. В это время оркестр грянул американский гимн «Звездное знамя», и хор настоящих пионеров запел его на английском языке.
Гарримана прошибла слеза. В тот же миг четверо пионеров внесли огромный, сверкающий лаком, деревянный герб Соединенных Штатов Америки. Под бурные аплодисменты директор Артека вручил послу паспорт-сертификат герба, подписанный Всесоюзным старостой Михаилом Ивановичем Калининым.
Валентин Бережков, личный переводчик Сталина, переводил иностранцам содержание сертификата: сандал, самшит, секвойя, слоновая пальма, парротия персидская, красное и черное дерево, черная ольха — из этих ценнейших пород был выполнен герб.
Потерявший от восторга дар речи Гарриман, едва ли не первый раз в своей дипломатической практике, сказал то, что думал:
«Куда мне его девать?.. Где держать?.. Я же глаз от него не могу оторвать!»
Бережков-«Михайлов», накануне вечером получивший инструктаж от Лаврентия Берии, будто невзначай, заметил:
«Да повесьте у себя в рабочем кабинете… Англичане умрут от зависти», — это уже было сказано вполголоса, чтобы не расслышал сэр Арчибальд Керр.
…Так в феврале 1945 года «Златоуст», обрамленный гербом Соединенных Штатов, благополучно оказался на сверхсекретном этаже здания американского посольства в Москве.
Операция наших контрразведчиков под кодовым названием «ИСПОВЕДЬ» по прослушиванию совещаний, проводимых послами, началась. Послами? Да! «Златоуст» отработал восемь лет, пережив четверых послов: Аверелла Гарримана, Уолтера Смита, Алана Кирка и Джорджа Кеннана.
Примечательно, что каждый вновь назначенный глава американской дипломатической миссии в Москве стремился полностью — от чернильного прибора и пресс-папье до паркета на полу — поменять интерьер доставшегося от предшественника кабинета. Несменяемым в помещении оставался только герб. Его художественное совершенство действовало гипнотически на американских дипломатов — даже шторы на окнах и мебель подбирались в тон цветовой гамме герба!